Древо скрелингов
Шрифт:
Клостерхейм зашевелил потрескавшимися губами, и сквозь визг до нас донесся его голос:
– Он понимает это. И знает, как тебя остановить. Время застынет, как застыло это озеро, и тогда я смогу сделать все, что должен. Теперь твои чары ослабли, Белый Ворон. Уже очень скоро сюда придут пукавачи, уничтожат тебя и заберут свои сокровища.
При этих словах Белый Ворон нахмурился. Неужели Клостерхейм прав, и он израсходовал все свое могущество, прокладывая Серебряную тропу?
Золотой город за спиной Владыки всех ветров заискрился и дрогнул, так что теперь он порой выглядел всего лишь призраком, отражением, иллюзией. Чем-то нереальным. Все вокруг оставалось неподвижным.
Казалось, время и впрямь остановилось.
Юноша кивнул.
– Я – последний Белый Ворон какатанава,- сказал он.- Если я не верну племени Черное Копье, мы больше ничего не узнаем о мультивселенной, кроме последней бесконечной секунды перед окончательным забвением.
Шоашуан понял, что мои силы сейчас на исходе. У меня нет достаточно действенных чар или ритуалов, которые могли бы защитить нас от его гнева.
Он с отчаянием посмотрел на Айанаватту, и тот мрачно отозвался:
– Ты должен лететь на остров Морн и привести помощь. Ведь в этом и состоял наш замысел.
– Я пущу в ход остатки своей магии,- сказал Белый Ворон.- Бес останется здесь, с вами. Я пришлю вам помощь. Но не забывайте, что это может быть опасным для всех нас.
– Я помню.- Айанаватта повернулся ко мне.- Теперь все зависит от тебя, друг мой.
Потом, не говоря более ни слова, Белый Ворон покинул нас. Я с изумлением смотрела ему вслед. Он быстро уносился прочь. Он мчался по холмам и вскоре исчез из виду. Его бегство расстроило меня едва ли не до слез. Я никак не ожидала этого.
Клостерхейм усмехнулся.
– Итак, наши герои показывают свою истинную суть. Вы еще не готовы для подобных свершений, друзья. Вы бросили вызов силам, многократно превосходящим вас.
Я взяла лук и выступила вперед. Будучи в здравом рассудке, я бы выстрелила в Клостерхейма. Но мной овладела холодная ярость. Я стремилась воссоединиться с мужем и была готова сразиться со всяким, кто попытался бы остановить меня. Сама не зная, какому инстинкту подчиняюсь, я вынудила себя шаг за шагом приблизиться к безумно завывающему Шоашуану и наложить стрелу на тетиву. Я отчетливо различала его лицо в центре смерча. Слепящая жгучая ярость не покидала меня. Забыв о страхах, я выпустила первую стрелу в лоб Шоашуана.
Не задумываясь, я вновь прицелилась и выстрелила еще раз. Вторая стрела угодила ему в правый глаз. Третья поразила левый.
Он возмущенно зарычал и завизжал, обхватив голову своими диковинными конечностями. Я знала, что Шоашуана так просто не убьешь. Я рассчитывала удержать противника на расстоянии и, словно бультерьер, изводить его до тех пор, пока он не ослабеет в достаточной мере, чтобы его можно было одолеть.
Глупая мысль, но я не могла придумать ничего лучше!
Я была слишком уверена в себе. Я ослепила чудовище лишь на несколько секунд. Не дав мне опомниться, он ухватил меня ледяными щупальцами и начал подтягивать все ближе к хохочущему рту. Я больше не могла достать стрелу. У меня оставался только лук. Я швырнула его в эту мерзкую пасть.
Многочисленные глаза Шоашуана полыхнули огнем. Он подавился. Мне удалось вызвать у него нечто вроде спазма. Он начал скрести свой рот, хвататься за горло, и внезапно разумный смерч швырнул меня прочь.
Я тяжело рухнула на лед. Вокруг меня простиралась сияющая белизна. Я была ошеломлена и едва сохраняла сознание. Я заставила себя собраться с силами.
Я понимала, что у меня нет иного выхода.
Несколько мгновений я противилась неизбежному, но это был бессмысленный бунт. Понимая это, я все же решилась. Я все еще слышала ужасный рев и скрежет Шоашуана, боровшегося с луком, который я швырнула ему в пасть.
У меня тоже есть предписанный путь в этом мире. Путь, которому я обязана следовать, чего бы мне это ни стоило.
Я смирилась с тем, что меня ожидало. У меня не было другого выбора, хотя результатом могла стать страшная смерть. На секунду ко мне вернулась память, и я точно осознала, что привело меня к этому мгновению. Я поняла, зачем я здесь и что должна сделать. Я поняла этой всей душой и сердцем.
Я поняла, кем должна стать.
Я приготовилась к превращению.
Вторая ветвь. Рассказ Эльрика
Я Эльрик, сын Садрика, прозванный Белым, Я черным рунным мечом владею, Реки крови пролились, с викингов приходом, В песнях вдов звучала великая скорбь – Множество душ украдено было. Когда Тысячи скрелингов посланы были на смерть.
Третья Эдда, "Сага об Эльрике"
То был мой сон, сон тысячи лет,
Был прожит он весь, его страхи и смех,
Сквозь странное время в безумном краю,
Искал колдовство и судьбу я свою.
Я тысячу лет шел за тем, что утратил.
Платить цену за душу – мое проклятье.
Остин, "Рыцарь Равновесия"
Глава 8. Беседа в Саду Дьявола
Эльрик Сереброкожий через Локи владения шел.
Со скалами там говорил он, и древнюю мудрость обрел.
Шел в город Диоклетиана, что прокляла судьба.
Чтобы встретить в нем норманна – Норн раба.
Третья Эдда, "Сага об Эльрике"
Это мой Тысячелетний сон. На самом деле он длился одну-единственную ночь, но я пережил каждый его момент, рисковал погибнуть всевозможными смертями в последней попытке спастись. Я повествую здесь об этом с помощью Ульрика, поскольку мой рассказ причастен к его истории. Этот сон грезился мне, когда я висел, распятый на нок-рее победоносного флагмана Ягрина Лерна символом своего собственного поражения. Я лишился дьявольского клинка Буреносца, который был для меня тяжким бременем и в котором я так нуждался. Я лихорадочно обшаривал свою память в поисках способа вернуть меч, чтобы спасти себя и Хмурника и, если возможно, остановить поток Хаоса, грозивший захлестнуть Космическое Равновесие и отбросить все сущее к его истокам.
В этом сне я искал нихрэйнского кузнеца, который выковал клинок. Я слышал о человеке по имени Волнир, жившем у северного окончания мира – кое-кто зовет его Киммерия но вам он более знаком как Северная Америка. Если я найду его, то сумею отыскать Буреносец. Тогда я смогу спасти себя, своего друга и даже свой мир. Я знал, какой ценой придется заплатить за возможность пройти этим путем грез.
У меня это был уже второй Тысячелетний сон. Для молодого человека моего происхождения он является обязательным курсом наук. Его следует пройти многократно. Вы в одиночестве отправляетесь в дикую местность. Вы голодаете, медитируете, ищете путь в мир долгих снов.