Древо скрелингов
Шрифт:
У далекого горизонта что-то двигалось. Я поднял лицо. Мелнибонэйцы, помимо всего прочего, прекрасные мореходы, и я унаследовал от них привычку следить за водными просторами краешком глаза. Один из монголов словно крыса вскарабкался на мачту и испуганно завопил оттуда:
– Венецианские боевые галеры! Идут полным ходом!
Изрыгая проклятия, на палубе появился Гуннар. За ним вереницей тянулись с полдюжины шлюх и собак. Он выкрикивал приказы, молниеносно исполнявшиеся покорными людьми. Он на мгновение повернул ко мне свою безлицую голову и рявкнул:
– Плывем в Лас Каскадас! Там бы будем в безопасности. Поднимайтесь на борт. Если наша сделка сорвется, высажу вас на острове.- Взмахнув
Лас Каскадас пользовался дурной славой. Этот скалистый остров с единственным портом находился в западной части Средиземного моря, в нескольких днях плавания, а нам еще предстояла встреча с венецианцами, турками, а то и с византийцами и итальянцами- все они считали себя хозяевами этих вод. Даже неприступный Гибралтар не мог сравниться с портом Лас Каскадас, который был так хорошо укреплен, что вражеский флот не имел никакой надежды туда войти. Любой попытке взять его с суши противостояли крутые вулканические скалы, отвесно вздымавшиеся из воды. В результате остров стал прибежищем для всех корсаров Красного побережья и окрестных морей; у них была даже своя королева, знаменитая разбойница, известная всем мореходам под именем Роза-Дикарка. Гуннар похвалялся, будто бы плавал с ней. Ее двухкорпусное судно с необычным названием нельзя было спутать ни с одним другим. По всей видимости, этот катамаран построили корабелы, которых Роза привезла с собой из империи Южных морей, в существование которой верили лишь немногие европейские капитаны.
Только два татуированных великана, все еще служивших Розе, знали секреты создания подобных судов.
Черные с золотом паруса Венеции на горизонте чуть увеличились в размерах. Мы двигались вместе с отливом, и я втиснулся между мачтой и рубкой, изумляясь искусству моряков. Чтобы выстроить флотилию в боевом порядке, им хватало одного-единственного паруса на каждом корабле.
Гуннар громовым голосом начал отсчитывать ритм, и весла окунулись в воду. Мы не думали ни о чем, кроме бегства. Из-под носа "Лебедя" во все стороны метнулись дхау и лодки; мы стремительно вышли из бухты в открытое море. Весла и парус мчали корабль вперед, а Гуннар сам встал у руля. Судно было так хорошо сбалансировано, что для управления им было достаточно легких прикосновений руки. Поднимаясь в воздух, весла двигались с изумительно согласованностью, как будто исполняли великолепно отрепетированный танец. Словно живое существо, "Лебедь" вырвался на морские глубины задолго до того, как венецианцы заметили нас. Мы сразу направились в Средиземное море и, если только противник не устроил нам засаду, "Лебедь" легко оставит его за кормой. Едва станет понятно, что мы стремимся укрыться в Лас Каскадас, все преследователи кроме венецианцев прекратят погоню. Ярл Гуннар всегда поддерживал добрые отношения с Халифатами.
Двухмачтовые неуклюжие суда венецианцев с невольниками на веслах и тупыми носом и кормой были предназначены скорее для обороны, чем для нападения; только при хорошей погоде и крайне удачном стечении обстоятельств они могли надеяться не отстать от нас, не говоря уже о том, чтобы догнать. Перед тем, как наши грозные преследователи скрылись за горизонтом, мы попрощались с ними. Потом мы поплыли вдоль иллирийского побережья и, вовсю налегая на весла, обогнули Аппениниский полуостров. Наш парус надул сильный юго-восточный ветер и понес нас к Сицилии и Тирренскому морю, где мы повстречались с маленькой флотилией судов с черными парусами, которые терпеливо нас дожидались. Там были две бригантины и один бриг.
Гуннар стоял на мостике, уперев руки в бока. Мы стрелой пронеслись мимо неуклюжих кораблей, и он расхохотался.
– Три!-
Было ясно, что он видит во мне родственную душу, но у меня такого чувства не возникало.
Ходовые качества "Лебедя" восхищали меня. Однако Гуннар вел себя так, словно венецианцы непременно должны были нас захватить. Как и я, он не привык успокаиваться раньше времени.
Ближе к вечеру он наконец приказал гребцам замедлить ход, и те сразу заснули у весел. "Лебедь" продолжал скользить по воде практически по своей воле. Гуннар сбирался проделать весь путь до Магриба в виду нумидийского берега. Лас Каскадас находился всего в нескольких милях от него, к западу от нас.
Гуннар нашел меня на носу – я стоял там в одиночестве, рассматривая величественную полосу Млечного пути, глядя на звезды, которые казались мне знакомыми и вместе с тем чужими. Я плотно закутался в синий непромокаемый плащ. Дыхание золотой осени уже коснулось океана. Я вспомнил детскую мелнибонэйскую сказку о погибших душах, которые ходят звездными дорогами по Млечному пути, который мы называем Страной мертвецов. Сам не зная почему, я думал об отце, неутешном вдовце, который винил меня в смерти моей матери.
Гуннар прервал мои мысли, но даже не подумал попросить прощения. Он пребывал в отличном настроении.
– Эти жирные торгаши-ублюдки все еще бредут вокруг Отранто, переваливаясь с боку на бок.- Он хлопнул меня по спине, как бы стараясь нащупать мою слабость.- Кажется, вы хотели объяснить мне, почему считаете, будто бы вам известны мои планы? Или мне выбросить вас за борт, а заодно и из своей головы?
– Поступить так было бы ошибкой,- ответил я.- Вдобавок, это невозможно. Вы ведь знаете, что я практически бессмертен и неуязвим.
– Узнаю, только когда проверю сам,- сказал он.- Но ни за что не поверю, что вы менее смертны, чем я.
– Вот как?- Я не видел смысла препираться с Гуннаром. Он узнал предмет, который я ему показал. Кольцо, которое выглядело новым, только что отлитым.
– Да, Эрик Сардиссон, я знаю вас по временам короля Этельреда, который отдал вам кольцо за помощь в борьбе с датчанами. Но это кольцо гораздо древнее. Я полагал, что оно сейчас находится у тамплиеров.
– Этельред правил полтора века назад,- сказал я.- Неужели я кажусь таким старым? Вы ведь знаете, что я не вполне здоров.
– Я думаю, вы намного старше, сэр Тамплиер,- возразил Гуннар.- Помоему, вы- человек без возраста.- Зловещая насмешка в его голосе раздражала меня.- Но вас никак не назовешь неуязвимым.
– Вы, верно, путаете меня с Луэрабасом, албанцем, обреченным на вечные странствия, которого Христос проклял из могилы.
– Я точно знаю, что эта легенда – полная чепуха. История вашей жизни, принц Эльрик Мелнибонэйский, весьма далека от завершения. Ее итог будет подведен в далеком будущем.
Он пытался выбить меня из колеи и достиг успеха, но я ничем этого не выдал.
– Для смертного вы очень многое знаете,- сказал я.
– О да, для смертного – слишком многое. Это мое проклятие, принц Эльрик- я помню все, что было в моем прошлом, настоящем и грядущем.
Например, я знаю, что умру, полностью отдавая себе отчет в безнадежности и нелепости существования. Таким образом, смерть будет облегчением для меня. И если я смогу захватить с собой в небытие всю вселенную – тем лучше. Забвение – это мое проклятие, но вместе с тем и самая страстная мечта. Вы, с другой стороны, обречены умереть, почти ничего не помня, а значит, скончаетесь, продолжая надеяться и любить жизнь…