Дровосек, или Человек, наломавший дров. Книга первая
Шрифт:
Правда третий раз всё же случился, но на этот раз Фома не стал выражаться, а как это делают нашедшие что-то достойное внимания открыватели, интригующе заворачивает: «Ого!», – и тем самым привлекает к себе внимание Свята, который всё же иногда бывает любопытен.
– Чего ого? – посмотрев в эту темноту, спросил Фому Свят, и тут же получил ответ на свой вопрос вылетевшей из этой темноты кроссовкой, которая упала у его ног. Свят же присаживается на корточки и изучающее смотрит на этот цвета бирюзы кроссовок, а как только на свет появляется Фома, то говорит. – А вот и второй. – После чего приподымается на ноги, смотрит на Фому и спрашивает его. – Ну и что ты насчёт всего
– Бежала так, что ног не чувствовала. – Сказал Фома.
– Скорей всего да. – Почесав затылок, согласился Свят. – Но это уже последствия её встречи с кем-то. – Рассудительно сказал Свят. – А вот узнай мы, была ли эта встреча случайной или заранее с кем-то обговорённой, то это на многое бы открыло глаза.
– Мне кажется, что для неё она точно не была случайной. – Сказал Фома и Свят согласился с ним.
– Ну так что, как будем вести расследование? – после небольшого раздумья, задался странным вопросом Свят. В результате чего сумел удивить Фому. – А что, есть варианты? – спросил его Фома.
– Конечно. – Как само собой разумеющееся сказал Свят, усмехнувшись. Ну а Фома, уже не понимая, шутит или нет Свят, опять его спрашивает. – И какие?
– Можно пойти простым путём, – с умным видом заговорил Свят, – через поиск свидетелей, улик, следов и другого рода вторичных признаков существования человека, будем искать этого предприимчивого гада, а можно применить и нетрадиционные (нет, не те, на которые наводит мысль, услышав это слово) методы для его поиска. И Фоме бы сейчас поподробничать со Святом насчёт второго эксклюзивного метода, но он вдруг испугавшись за то, что Свят вдруг возьмёт и передумает раскрывать перед ним свой новаторский метод, – уж больно любопытен этот Фома, так глядишь раскроешь перед ним все секреты, а он поспешит их присвоить и разболтает кому не следует, – сразу же цепляется за такую возможность расширить свои знания в криминалистике.
– Давайте второй вариант. – Сказал Фома. На что Свят ведёт себя совершенно для Фомы непонятно. Он, делая недоумённый вид, его переспрашивает. – Какой, такой второй вариант? – Ну а Фома не дурак, чтобы подыгрывать Святу, начав путаться в ответе, не понимая, чего от него добивается Свят. И Фома только зло отмахивается от него и говорит. – Раз нет второго варианта, то и не надо. – Что делает своё дело, и Свят идёт на свою попятную, и даёт свой ответ. – Уж больно ты быстр. А как же насчёт всего того, что настраивает собеседника на нужный лад и развязывает его язык. – И опять Фома своим вопросом: «Вы это о чём?», – проявляет не просто недальновидность, а какую прямо-таки слепоту к своему непосредственному начальнику, чей живот даже вздулся от возмущения за такое его непонимание нужд близ стоящего человека.
И Свят ему бы сейчас так душевно, с пониманием ответил, если бы вой сирен сопроводивший выезд машины скорой помощи с трупом девушки внутри, не отвлёк на себя его внимание. И Свят, сопроводив взглядом автомобиль скорой помощи, задумчиво задался вопросом. – А теперь-то куда спешить?
На что Фома мог бы возразить, что на распределение вакантных мест в рай, – в ад такой спешки не наблюдается, и даже наоборот, все те, за кем там забронированы места (вот такой там налажен сервис), стараются как можно дольше оттянуть свой исход туда, – но он промолчал, увидев нечто большее во всей этой спешке.
ГЛАВА 2
Дела аппетитного и не очень характера
– Не знаю почему. – Глядя на то место, где раньше лежала мёртвая девушка, и где теперь усердно работал ветер, задувая следы её присутствия, задумчиво проговорил Свят. –
Ну а Фома к своему потрясению, совершенно неожиданно для себя, даже несмотря на подходящее для этого обеденное время, вдруг почувствовал в себе точно такое же желание, и это непомерно его удивило, заставив по-быстрому задаться к себе несколькими актуальными вопросами.
– С чего бы это? – вопросом на вопрос откликнулся Фома, услышав со стороны своего желудка такого рода вопросительное бурление, означавшее, что там внутри у него живо интересуются, когда же он, наконец, будет вовремя, а не в самый неподходящий или того хуже, последний момент, о собственном благополучии думать.
– А может во мне действительно что-то такое есть, что… – и новый вопрос Фомы не прошёл своего многоточия. А он, будучи перебит ворчливым поведением всё того же желудка: «Человек есть то, что он ест, и точка!», – не смог закончить это своё вопрошание. При этом Фома и возразить на это ничего не может, он и сам придерживается точно такой же точки зрения – а его желудок этим пользуется.
Но Фома в тоже время и в дискуссии вступать не собирается, его сейчас крайне заинтересовала одна мысль, которая и родила последний, но не по степени важности вопрос-ответ. – Неужели это знак? И я сам того ещё не осознавая, становлюсь сыщиком? Ведь у меня по ходу дела, такие же точно привычки, пристрастия, а может и нюх к справедливости, что и у Свята. А это уже что-то да значит. – Фома от всех этих своих мыслей так взволновался, что не удержался от улыбки, которую Свят заприметив, интерпретировал по-своему.
– Да ты, как я посмотрю, и сам не прочь за обе щёки натрескаться. – Усмехнулся Свят, глядя на Фому. – А это мне нравится. И хоть я и не люблю делать поспешные выводы, но если ты сейчас отведёшь меня в приличное и недорогое место, чтобы отобедать, – и чтобы оно было недалеко, а близко, – то я предположу, что мы с тобой сработаемся. Ну а Фома, получив такой шанс на доверие, конечно не имел права ударить в грязь лицом, хотя залезть в неё туфлями он уже умудрился, и он не ударил, ударив только по своим рукам и, заявив, что он знает отличное место неподалеку. – К тому же это заведение находится от места преступления так буквально близко, что даже подозрительно. – Многозначительно сказал Фома, вслед добавив. – И, пожалуй, не помешает опросить персонал заведения, что они может быть слышали или видели подозрительное, что указывало бы на это преступление. А не скажут, то пусть пеняют на себя.
– Да ты, как я посмотрю, шустрый малый. – Покачав головой, засмеялся Свят. – Не прочь совместить приятное с полезным.
– Не прочь. – Согласился Фома и в ответ на последующее заявление Свята: «Веди», – выдвинулся на выход из этих задворок парадной жизни людей, живущих по другую сторону этих домов. Тогда как для кого-то это было совсем не так. Да для того же вызвавшего службу спасения бомжа Силыча, ставшего на это время ответственным и неравнодушным гражданином, а так он всю свою жизнь вёл себя безответственно, что в результате и привело его сюда, на эту парадную бомжатской жизни.