Друг в зеркале
Шрифт:
Он замолчал.
– Наверное, это очень больно, – прошептала Туся, чтобы не задохнуться от тишины.
– Ей – нет. Вся боль остается тому, кто выжил, резко сказал Герман.
«Какой ужас! – подумала Туся. – Я и представить себе не могла, что у этой истории такой трагический финал. Бедный Герман! А тут еще я со своими глупыми комментариями!»
– Герман. – Она осторожно взяла его за руку, как будто он был хрустальным и мог рассыпаться от любого неловкого прикосновения. – Герман, прости меня. Я была такой эгоисткой.
–
– А почему ты выбрал меня? За наше сходство с Натой, да? За то, что я так на нее похожа?
Туся понимала, что это так. И даже известие о том, что эта девушка умерла, не убивало ее ревности и обиды.
– И да и нет, – ответил Герман. – Конечно, я обратил на тебя внимание именно из-за этого. Я увидел в тебе то, чего когда-то лишился. Но полюбил за то, что ты – это ты.
От этих слов Тусе стало легче, но не намного. Ужасное чувство – ревность. Глупое и унизительное. Просыпаться и засыпать с мыслью о том, какой у соперницы был голос, как она одевалась, как называла твоего любимого, что ей нравилось, а что – нет… От всего этого с ума можно сойти.
– А ее имя? Ее настоящее имя? Ведь не по паспорту же она была Натой?
– Ее звали Наташа. Так же, как и тебя.
«Этого мне только не хватало. Мало того что я похожа на нее, как сестра-близнец, ее еще и звали так же!»
– А сейчас? – не удержалась и спросила Туся.
– Что сейчас?
– Ты все еще любишь ее?
Туся понимала, что так нельзя спрашивать, что это некрасиво, но ничего не могла с собой поделать.
– Люблю, – без колебаний ответил Герман. – Но это совсем другое.
– Как это – другое, – разозлил ась Туся. – Вот у меня, например, все просто. Я или люблю, или нет. И если люблю кого-то одного, то не люблю другого.
– Да, но ты же любишь меня?
– Пока да, – обиженно сказала Туся.
– и Лизу тоже любишь. И маму. И много кого еще. Ведь так?
– Так, – кивнула Туся, лихорадочно соображая, к чему это он клонит.
– Все это умещается у тебя в голове и в сердце. Так почему же со мной должно быть по-другому?
Когда Герман что-то объяснял, все становилось просто и ясно. Туся понимала, что ее он мог убедить в чем угодно – и в том, что земля стоит на трех китах, и в том, что он – внучатый племянник Наполеона. Потому что, когда любишь, очень хочется верить.
– Ну что, забыто? – спросил он, откидывая прядь со лба.
Ей не хотелось продолжать этот неприятный, бессмысленный разговор. Меньше всего она хотела ссориться с Германом. Когда ссоришься с кем-то дорогим – всегда сердце не на месте. А во время ссор с Германом Туся вообще теряла всякий интерес, к окружающему. Не хотелось ходить в школу, вставать по утрам и даже умываться. В такие дни Туся была отвратительна сама себе – даже не могла смотреться в зеркало.
– Забыто, – нехотя подтвердила она.
7
–
Подруги сидели на скамейке возле школы и ели мороженое в вафельных стаканчиках. Солнце светило ярко, но почти не грело. Золотая осень была на исходе. Лиза даже надела перчатки, потому что совершенно не переносила холода, а Туся щурилась от резкого солнечного света.
– Ты ничего не знаешь, – значительно сказала она. – А когда узнаешь, перестанешь обижаться.
И она рассказала подруге историю любви Германа. Лиза внимательно слушала, склонив голову, и ее лицо постепенно меняло выражение – становилось грустным и задумчивым.
– Теперь понимаю… – наконец вымолвила она. – Правильно говорят, что нельзя судить человека, пока не узнаешь всей правды.
– Это что-то ужасно личное, – сказала Туся: Представляю, как больно ему было, когда мы коснулись его прошлого…
– Так-то оно так, – Лиза прищурила глаза, как будто что-то припоминая, – но помнишь прическу Наты? – Прическу? – встрепенулась Туся. – А что у нее с прической?
Лиза провела руками по волосам, приглаживая челку назад.
– Вот так было на фотографии. Понимаешь, к чему я клоню?
Конечно, Туся понимала. Раньше она носила челку до бровей, но теперь убирала волосы назад, потому что так больше нравилось Герману. «Ты не представляешь, как тебе идет, – говорил он. – Ты вся преображаешься». Самой Тусе это было не очень-то по душе, но она хотела нравиться Герману.
– Неужели он так хотел, чтобы я была похожа на нее? – испуганно проговорила она. – Только из-за этого?
– Боюсь, что да, – мрачно сказала Лиза.
Она всегда подозревала, что в отношении Германа к Тусе есть что-то темное и непостижимое. И вот теперь она начинала понимать – что именно.
– Но я не хочу, не хочу. – Слезы появились на глазах у Туси. – Не хочу быть на кого-то похожей, не хочу, чтобы меня все время сравнивали!
Лиза прекрасно понимала подругу. Ей всегда было, странно стремление некоторых людей быть на кого-то похожими – будь то кинозвезда или популярный телеведущий, потому что оригинал всегда лучше подделки, пусть даже и талантливой. Но быть похожим на какого-то реального человека – еще хуже.
– Выходит, он любит не меня. – Вид у Туси был потерянный. – Просто я похожа на человека, которого он любит…
– Не переживай, – попыталась успокоить ее Лиза. – Может быть, это и не так.
Они сидели на банкетке на первом этаже. Лиза давно уже переобулась и ждала Тусю, которая была в такой глубокой задумчивости, что никак не могла попасть ногой в замшевый ботинок.
К ним подошел Егор и остановился, сверху вниз поглядывая на усилия Туси.
– Помочь?
Туся подняла на него глаза и растерянно посмотрела на Лизу, ища у подруги поддержки.