Друг в зеркале
Шрифт:
Герман притворился, что делает шаг навстречу Егору, и тот испуганно отшатнулся. Девчонки из младших классов громко засмеялись.
– Пойдемте, девочки, – обратился Герман к Тусе и Лизе. – Кажется, представление закончилось.
И они пошли прочь, а Егор так и остался стоять на месте, поддерживая пострадавшую руку.
– Герман, – строго сказала Лиза. – Ты не должен был этого делать. Конечно, я бы сама с удовольствием отлупцевала Егора, но не так же…
– Он врет, как всегда, – улыбаясь, сказал Герман.
Он нажал на брелок, отключая сигнализацию в машине, и продолжил:
– Ничего я ему не сломал. Просто он очень себя любит и не привык к элементарной боли. А я это исправил.
Лизу раздражало даже не то, что он говорил, а то, как он говорил – спокойно, уверенно, без тени сомнения и даже с каким-то непонятным удовольствием.
– К тому же он хотел ударить Тусю. Не мог же я равнодушно на это смотреть?
– Туся, это так? – спросила Лиза.
– Да, – едва слышно ответила Туся.
Она знала, что Егор никогда бы не ударил ее. Он часто бывал агрессивным и злобным, мог пригрозить, мог корчить из себя забияку, но бить девушку – все-таки это не его стиль.
«Но Герману откуда знать, что Егор меня не ударит? – оправдывала Туся любимого. – Он просто хотел меня защитить. Ведь Егор надвигался на меня с кулаками… »
Но на душе у нее было неспокойно.
Почему-то вдруг ей вспомнилось, как они с Германом смотрелись в две половинки одного зеркала. Она снова увидела его лицо со спущенными на глаза волосами, не лицо, а страшную морду оборотня.
Туся взглянула на Германа – он улыбался и что-то оживленно рассказывал.
«Каким он может быть разным, – подумала Туся. Сейчас, глядя на него, ни за что нельзя было подумать, что десять минут назад его лицо было сведено гримасой ненависти и злобы. – Как хорошо, когда рядом тот, кто может защитить, – с нежностью подумала она. – Но не хотела бы я быть его врагом».
8
Не глядя на прохожих, Туся шла по улице, что-то бормоча себе под нос. Раньше она любила смотреть по сторонам, разглядывать лица людей, их одежду, их походку, но теперь ей было не до того. Герман заболел, он скучал, и некому было за ним ухаживать. А Туся с радостью прогуливала школу, чтобы побыть с ним наедине. Она шла и несла в сумке вместо учебников и тетрадей малиновое варенье, мед, кучу лекарств и журналов.
– Что бы я без тебя делал? – сказал Герман, когда она вошла в его комнату, и эти слова были для нее лучшей похвалой.
Он лежал на диване, одетый в теплую пижаму, а горло его было завязано шерстяным шарфом. Его глаза покраснели, а волосы свалялись от долгого лежания.
– Отвратительно выгляжу? – спросил Герман. Конечно, болезнь никого не красит, но Туся так его любила, что он казался ей милым и теперь.
– Ну что ты! – с укором сказала она. – Ты лучше всех, кого я знаю. Правда….
Сначала Туся посидела с ним рядом, рассказывая о том, как по дороге к ней пристал какой-то сумасшедший, сказал, что где-то ее видел и пока не вспомнит где – не успокоится.
– Я так и оставила его стоять посреди улицы и вспоминать, – со смехом говорила она. – Наверное, до сих пор там стоит.
– И каким он был, этот сумасшедший? – хрипло спросил Герман. – Молодым и красивым?
Туся увидела, как в его глазах зажглись такие знакомые огоньки ревности. Эти огоньки зажигались всякий раз, когда Туся рассказывала об одноклассниках, о знакомых мальчиках или даже учителях-мужчинах. Но оказалось, что ревность распространяется и на безумных незнакомцев.
– Ну что ты, – поспешила успокоить его Туся. Он был старым и страшным, с трясущимися руками. – С такими? – И Герман стал изображать старика, тряся головой: скрюченными руками он попытался схватить Тусю, но она вырвалась и сказала:
– Пойду на кухню, приготовлю тебе чай и разогрею бульон.
– Но у меня нет бульона, – сказал Герман.
– Зато у меня есть, – торжественно сказала Туся, доставая из сумки термос. – Для больных бульон это самое первое дело.
На кухне она поставила разогреваться бульон, включила чайник и уже мыла посуду, когда спиной почувствовала, что она не одна.
Она обернулась и увидела мальчика лет десяти, худощавого, с оттопыренными ушами. На нем был старый спортивный костюм, руки он держал в карманах и пристально разглядывал Тусю.
– Здравствуй, – сказала она.
Мальчик продолжал молчать. Со стороны могло показаться, что он впервые увидел человека.
Так и не дождавшись ответа, Туся представил ась:
– Меня зовут Туся. А тебя?
– Странное имя, – сказал мальчик, не отрывая от нее глаз. – Не настоящее?
Туся смутилась. Она уже привыкла к тому, что ее манера называться Тусей не вызывает восхищения у взрослых, но впервые маленький мальчик выразил недовольство по этому поводу.
– Вообще-то назвали меня Наталья, – призналась она. – Но это такое распространенное имя, к тому же оно мне не нравится. Поэтому друзья зовут меня Тусей.
– Хорошо, – кивнул мальчик. – А почему ты моешь посуду?
– Потому что она грязная, – в тон ему ответила Туся.
– Поставлю вопрос по-другому, – невозмутимо продолжал расспросы мальчик. – Почему ты моешь грязную посуду именно здесь?
– Потому что Герман заболел, а я за ним ухаживаю. Такой ответ тебя устраивает?
– Вполне, – снова кивнул мальчик. – Значит, ты новая девушка Германа?
Этот вопрос неприятно задел Тусю. Что это значит – «новая девушка»? Звучит, как «очередная девушка». Тусе стало не по себе и захотелось побросать посуду обратно в раковину, вылить бульон и уйти куда глаза глядят. Но она подавила свою обиду. Ведь перед ней всего-навсего маленький мальчик, который любит задавать вопросы.
– Можно сказать и так. А вот ты кто такой?
– А я его брат, Сережа, – сказал мальчик, вынул руку из кармана и протянул для пожатия.
Туся быстро вытерла ладони полотенцем и пожала тонкую, но энергичную руку.