Другая история
Шрифт:
– Кстати, хотел задать тебе вопрос – да повода не было. Я ведь правильно понимаю, что ты раньше занималась танцами? Уж очень быстро у тебя получается все новое.
Лукавить смысла не было. Ольга пожала плечами и улыбнулась.
– Если бы я сказала сразу – ты бы со мной не пошел.
– Верно, – Алекс улыбнулся, – пожалуй, так и есть. Что ж, мне кажется, ты меня практически провела – во всех отношениях, и это было просто здорово.
Ольга засмеялась – радостно, как смеются дети, разыгравшие старших.
– Ты ведь не обиделся?
– Нет. Думаю, твое обучение окончено,
Она посмотрела на него с удивлением. Продажи?!
– Есть еще кое-что, что я тебе хотел сказать, – Алексей продолжал, как будто бы один вопрос был связан с другим. – Я дорабатываю последнюю неделю. К сожалению, едва ли мы сможем продолжать видеться – и в офисе, и на танцах, увы. Впрочем, если я тебе чем-нибудь смогу быть полезен – буду рад: номер мой остается прежним, внешнюю почту ты знаешь.
Ольга погрустнела.
– Это… не связано со мной?
Он улыбнулся.
– Нет, вовсе нет. Просто некоторые разногласия с коллегами. Вполне вероятно, что я еще вернусь сюда – через пару-тройку лет. Тогда и увидимся.
Он развернулся и ушел – а она осталась у окна, наедине с залитым скупым солнцем внутренним двором. Рядом с ней по-прежнему стояли две полных чашки теплого кофе.
11.2013
…телефон завибрировал в кармане. Музыка вокруг играла громко, и звонка Алексей не услышал – непонятно было, включен он вообще, или нет – но дрожь он почувствовал отчетливо, и тоже вздрогнул. Зеленый логотип Whatsарp – и сообщение.
«Поехали?»
Он набрал: «Да.»
Чат мигнул и проглотил ответ. В этот момент хозяйка бала, директор по маркетингу, болтавшая у стойки ресепшена с банкирами и уже глотнувшая, было, вина, притянула его к себе. Она была босиком – симпатичные туфли валялись рядом: вот так вот, на каблуках-то – поди, побегай-ка целый вечер. Потянулась к его уху:
– Слушай, Лёш, проводи меня к туалетной комнате? Мне от них надо уйти.
Он развернулся на каблуках и подхватил директора по маркетингу под руку.
– Конечно! Прошу вас, да, вот сюда – пойдемте! – вместе они сделали несколько шагов по коридору, в сторону от болтающих между собой довольных банкиров. – Пожалуйста, это вот там, вон за те портьеры, видите?
– Спасибо… – это она ему уже почти шепнула на ухо, ускользая за тяжелую штору.
– Мое почтение! Хорошего вам вечера!
Вернувшись к стойке, он подхватил неуклюжий мешок с какими-то электронными железками, собственную сумку с ноутбуком и коробку с канцеляркой. Попросили помочь, отвезти в офис – ну, что ж: поможем. Да, машина неблизко: нет теперь в центре свободных парковочных мест – с километр придется прогуляться до места, где были. Ну, ничего. Не забыть бы остановить оплату парковки – по-моему, надо прислать смску на номер парковочной компании с каким-то кодом… А ведь забудется наверняка.
Лестница, почти театральная, вела с этажа, где находилась стойка регистрации, вниз, к гардеробу. Он спустился вниз, держа под мышкой
Гардеробщик охотно схватил номерок и немедля набросил ему на плечи пальто. Шарф к пальто не подходит – ну и ладно: другого все равно нет. И не очень холодно, вроде бы, на улице.
Они вышли наружу. Маленькие задворки Театрального проезда: двор-колодец, арка, такие близкие Кремль, Манежная, Лубянка.
– Мне следовало привезти сюда машину – жаль, не пришло сразу в голову. До автомобиля нам придется пройтись минут десять – не было свободных мест тут рядом. Ты дойдешь?
Ольга засмеялась в ответ.
– Да, туфли у меня не для прогулок, ты прав… Но вот так вот вечером по Москве я уже тоже очень давно не гуляла. Пойдем.
Было видно, что в пальто ей зябко – и вправду, не так уж и тепло на улице, подумал Алексей вдруг. Чертова коробка: заняты обе руки, и даже под руку с барышней не пройтись. Да и нечасто барышни с ним под руку ходят – все как-то не складывается. Он попробовал взять коробку и две сумки одной правой рукой, освободив левую. Получилось неловко – долго так не пройдешь, надо в обеих руках нести. Картонная коробка с канцеляркой затрещала.
Ольга, глядя на его нелепые движения, засмеялась.
– А, вот ведь я неуклюжий. Чувствую себя, как будто ограбил винный магазин, – он развел руками, насколько это было возможно с сумками и картонкой. – Теперь только донести эту штуку до машины. Тебе, наверное, холодно?
Она немного поежилась, продолжая улыбаться.
– Не очень. Но в целом – прохладно, конечно.
– Хочешь, я отдам тебе пальто?
– Пожалуй, нет – наверху все хорошо. Я бы забрала твои брюки – ноги вот мерзнут. Но, боюсь, тогда заберут тебя.
Алексей засмеялся в ответ.
– Да, хорош я буду в пальто и без штанов. Тогда, наверное, наши возможности для совместного общения будут недолгими: заберут меня к себе греться стражи порядка – отдам тебе ключи от машины и отправлю искать ее в одиночестве.
Переулки, окружающие ЦУМ, горели теми замечательными ночными огнями, какие бывают только в Москве ранней зимой. Стемнело – теперь тут градусов пять, наверно. Они шли не очень быстро – ровно настолько быстро, чтобы не замерзнуть, и настолько медленно, чтобы не торопиться.
– Так что ты скажешь про этого товарища?
Алексей поморщился. На мероприятие он ездил не отдыхать, а взглянуть на нужного человека – ради такой работы он и вернулся, превратился из директора по персоналу в абстрактного «советника». Понятно, что без полноценного интервью, к каким он привык, будучи руководителем службы, выдать внятное описание личности было непросто. Но ведь и небольших проявлений, которые демонстрируют люди, расслабившись за столом в компании знакомых, часто бывает достаточно, чтобы сделать кое-какие предположения. Важные предположения, кстати. Для непосвященного человека со стороны – этакая игра в угадайки по косвенным признакам: кто угадал – молодец, а кто не смог – сам виноват.