Другой
Шрифт:
— Антон капает, — крикнул я.
Бородач оглянулся, посмотрел на нас, не понял, чего от него хотят, отвернулся, пошел дальше.
— Все-та ты заметишь, — говорит Игорь. — А я, сколько ни присматривался…
— Со сковородки капало.
— Ааа… со сковородки…
Сергей улыбался, пока Антон перечислял свои достоинства, когда бородач ушел, засмеялся тихо, издевательски…
— Узнал, что хотел? Хе-хе… Получил пинка…
— Если честно, не ожидал, что…
— Да? Ты думал, он автограф будет просить? Капитан себя любит, а иначе как?.. Иначе, не добиться таких результатов. Любить себя, заявлять, настаивать, бить в грудь — до синяков, до вмятин…
— Ладно, — говорю, — значица — логика мышления. Хорошо. Ну что, Игорь? Чемпионат?
— Давай. Зови Анатолия, и самого умного — этого… капитана "эми-гранта".
— Может, не надо? — спросил Сергей.
— Чего? Поиграем в шахматы, ты ж играешь.
— Не боишься проиграть?
— Тебе?
— Мне-то ладно, а вот если…
— Этого еще не хватало, — говорю.
— А я бы не хотел, — признался Сергей. — Клеймо на всю жизнь. Страшно. Узнать, что чувствует человек, когда… Пытаешься обокрасть дом престарелых, уже тащишь к выходу чемодан с клизмами, и тут крик: "Стоять!" В первую попавшуюся дверь, а там старушка: валит на пол, заламывает руку, поднимаешься, а она костылем по башке. Попался — и кому?! Стыдно…
— Милиция, пресса, — добавил Игорь. — А ты уважаемый член общества: дома, машины, яхты, а тут такое… Не дай бог…
Анатолий, пришел только под вечер. Днем купались, загорали, читали. Читающими оказались все, кроме Антона. У Игоря спортивная сумка, одних только, книг.
— Зачем так много? — спрашиваю. — Все это, успеешь прочитать?
— Я перечитываю. Здесь любимые, без которых, долго, не могу.
Стало интересно, перебрал его книги. Много иностранных, а из наших: Стругацкие, Довлатов, Бабель…
— Из классиков, один Достоевский, — спрашиваю, — а чего так?
— И его бы не брал. Привык. "Притупление Иносказания" — могу цитировать главами, но все равно таскаю с собой.
— Ну, а Чехов, или?..
— С Чеховыми и прочими Хемингуэями все понятно… Стараюсь, больше современных: Гришковцов там, Пелевиных, они слабее, но язык… Современный язык отличается от… Так уже не пишут, как раньше… а я хочу писать.
— Только хочешь, или уже…
— Пытаюсь.
— И как?
— Плохо. Пока плохо.
— Дашь почитать?
— Нет. Если получится, купишь в книжном магазине.
Саша читала "Коэльо".
— Сашенька, чего одна?
— Сергей спит, Игорь там читает, Антон ушел опять к своему археологу. Глебушка, ложись рядом, позагораем.
— Сейчас, пойду, книжку тоже возьму.
— Я тебе дам, у меня две.
Лег рядышком, на краю, влажного после купания, покрывала.
— Эту толстую читать не буду, — говорю.
— Это новеллы — Цвейга. Не любишь?
— Новеллы?
Она улыбнулась: — Новеллы.
— Новеллы, не очень. А вот эта маленькая, про что?
— Не дочитала еще.
— Тогда бери ее, а я новеллы…
— Нет, читай маленькую, тебе понравится.
Стал листать: — А на чем ты остановилась?
— На эротической сцене.
— Ух ты, мои любимые сцены. Покажи, где остановилась, я буду читать дальше вслух?
— Читай, сначала и про себя.
Саша сдула челку с глаз, сверкнула зубками, раскрыла Цвейга, погрузилась в чтение.
— Ну, хоть вкратце, про что, — не отставал от девушки. — А-то начну, и окажется, что эротическая сцена всего одна, и та коротенькая, бисексуальная, расстроюсь и прощай отдых.
— А ты капризный, — шутя рассердилась.
— Позвала меня, а теперь оскорбляешь.
— Ну ладно. — сказала она. — Итак: девушка решила покончить с собой…
— Жизненная книга.
— Да. Наглоталась таблеток и…
— Умерла? — перебил я. Это самый короткий роман, какой читал. И есть эротические сцены?.. Какой ужас! Вот они — будни скорой помощи… Однако вещица.
— Она не умерла…
— Еще бы, такая терапия!
— Но посадила сердце. Жить ей осталось совсем немного. Чуть больше месяца.
— За что боролись…
— Именно. Но ей опять захотелось жить… вот именно теперь, когда все… Понимаешь?
— Еще как! Не поверишь, но я сам хочу жить!
— Но она умирает. Медленно.
— Как интересно. Надеюсь со всеми подробностями? Кардиограмма и амбулаторная карточка на обложке, или прилагается отдельной брошюркой?
— Но в конце она не умрет! — восторженно сказала Саша. — Она сбежит из больницы со своим женихом, который претворялся сумасшедшим.
— Откуда ты знаешь, чем закончится, если не читала?
— Я подсмотрела, никто не видел, и ты не говори никому.
— Страшная книга. А может, получиться, что жених был сумасшедшим — а стал притворяться нормальным? И у них, во втором томе рождаются дети; и тут за дело берется Стивен Кинг…
— Ну вот, ты все испортил. Теперь буду думать, что он только притворяется здоровым. Как, читать книгу с плохим концом?