Другой
Шрифт:
Еще, запомнился стих, про "Висячие озера". "Висячие озера" — это два небольших озерца, они чуть севернее, километрах в пяти от нас, на противоположном берегу. Казалось бы: ничего необычного, ничего героического. Ну озера, и чего тут такого? А вот нет. Стихотворение называется: "Идем к висячим мы озерам".
Идем к Висячим мы Озерам!
Болит душа и стонет плоть!
Но мы там будем, будем скоро!
Боль разорвать, сломить, вспороть!
Идем к висячим мы озерам!
Мой друг поверь, мы победим!
Врага прогоним в глушь, с позором!
Мы стяг надежды, утвердим.
Идем…
Не каждому дано, добраться до "Висячих озер" и при этом, сохранить рассудок, не утратить надежду. Дойти до них — выиграть битву с собой, победить — непобедимое, объять — необъятное…
Никогда не был на творческих вечерах. Необычный вечер. Особенно, когда горит костер, когда причудливо ломаются тени на лицах, когда темнота шныряет между толстых еловых стволов, и желтый пугливый свет греется под ногами, прячется в красных углях, мелкими искорками выпрыгивает из костра, врезается в густые еловые кроны, и дальше, дальше, обратно к солнцу… Наверное, как-то так, я этого всего, не видел. Заснул на шестом или седьмом стихотворении.
Проснулся, от того, что на голову упала очередная "Пегрема". Не сразу понял, где я, но добрая белозубая улыбка Сашеньки, успокоила.
Девушка посмотрела на меня, сложила ладошки, прижала к щеке и наклонила голову на бок, потом, пальцем указала в строну палатки. Сергей в точности повторил ее жест. Игорь тоже. Интересно, может, и Анатолий отмочит что-нибудь похожее?
Нет, Журавлев, игнорировал мое пробуждение, продолжал читать, так же молодцевато, уверенно. Я заснул на его вечере, наверное он меня презирал. В таком случае, все проваливайте. Я пошел спать. Лопайте тут свою "Пегрему". Дурачки… хе-хе…
Укладывались спать долго, шумно. Разбудили меня.
— Только давайте тише, — говорю. — Раз уж пришли, ведите себя прилично.
— Ой! Кто здесь? Сергей тут какой-то объем шевелится… Распространился на пол палатки…
— Шугани его.
— Молодой человек — надо быть ограниченней.
Игорь хлопнул меня по ноге:
— Вы слишком разместились… Надо сделать рекогносцировку.
— Тут уже некуда. — Удивился, своему сонному писклявому голосу.
— Вы топографически невоздержанны. Чего вам стоит, переместиться относительно центра на пару метров.
— Некуда там. И я тут нагрел…
— Нагрел — это уже теплее. Измельчайте присутствие, регрессируйте пространство, а-то ущипну.
Делать нечего, пришлось двигаться:
— Это не справедливо, туда, можно, было бросить Антона. Где он блин?.. Ну почему?.. — застонал я.
— Почему, почему! Потому что, закон такой! Да и, карабкаться ему потом, через тебя…
— Где он?
— Пошел индианок искать, и с концами. Заблудился… Заблудил в трех соснах… Вот! Это уже ландшафт… Так, теперь ты… Серега, ты тоже двигайся…
— Нормально… влезешь.
— Это не я придумал, друг. Есть правила размещения в палатках. Самый длинный ложится в угол, коленками на запад… вот сюда, вбок…
— Я туда не хочу, там сыро.
— Знаешь песню: "Я в холодной землянке с Ирой…"
— Давайте песни потом — а?! — зло сказал я.
— Ааа! — крикнул Сергей. — Больно, чего щепаешься, гад.
— Двигайся блин!
— За живот прямо… Больно же…
— Ничего. До свадьбы за живот! Хе-хе…
— Глеб, — позвал Сергей, когда уже стали засыпать.
— Это я.
— Индейцы — ваша работа?
— Откуда?
— Ты их нашел?
— Зачем?
— Глеб. Тогда иди дежурить. Один из них топором угрожал, ты же видел.
— Он не угрожал.
— Я не хочу, чтобы местные бомжи, за бутылку водки, голову оттяпали… Может нарики? Тревожные ребята. Дежурь, через три часа, сменю…
— Они не нападают ночью, да и так, у них по скальпам перебор — прошлогодние пересыхают, скальпоприемник перенесли, и цены хорошей, сейчас никто не дает…
— Кто они? Рыбаки, что ли, местные?
— Индейцы.
— Блин, Глеб, будь нормальным…
— Точно говорю — индейцы.
— Все, вали из палатки.
— Какой ты нудный.
— Иди, охраняй. Саша одна в палатке, а мы уснем… Я переживаю…
— Ну, рыбаки, рыбаки… Надо вот так, все испортить?
— Во-о-т, тогда смешно… А-то индейцы… Меня не проведешь…
Скоро в палатке показалась голова Антона, попробовал оглядеться в темноте, но не вышло, залез во внутрь, пополз на ощупь, — повсюду руки, ноги, вскрики, трудно сориентироваться.
— Так, а где я?..
— Куда?
— Осторожней!
— Если бы ты только знал за что сейчас схватился рукой…
— Давай уже сюда, — теряя терпение, сказал Сергей. — Тут твой мешок. В уголку тут, подле… ляжешь.
— А… там сыро. Палатка, там еще не высохла.
— Антон, не вари… Я трогал — сухо.
Где-то далеко прогремело. Я услышал, как над нами закачались деревья.
Спросил:
— Что там, Антон? Сильный ветер?
— Будет дождь. Звезд вообще не видно. Там так вспыхивает… дж… дж… Жалко, может, завтра не получится с "Долиной Идолов".
— Ничего. За один день, ведь, их не сопрут.