Другой
Шрифт:
После четвертой рюмки полегчало, наконец, согрелся, голова заработала, проснулось любопытство, теперь, можно и осмотреться.
То, что сразу принял за пеньки, оказывается — врытые в землю деревянные истуканы. Насчитал штук пять. Ничего интересного в них нет, сделаны грубо, наспех. Думаю, их настругали для туристов, чтобы прониклись духом древней цивилизации. Подготовка перед экскурсией в "Долину Идолов". Мимо нашего лагеря вытоптана тропинка, бежит в сторону леса, упирается в ссохшуюся криворукую сосну, тропа разделяется на две, исчезает за кустами, и уже дальше на холме, светлые полоски соединяются снова. Сколько еще таких деревьев?…и они опять расстанутся, и уже навсегда… Чего это я? А! Понятно. Мрачные мысли навеял прибитый, к той самой сосне, череп какого-то животного. Что-то крупное — корова или лошадь. Стал искать, нашел еще, правда этот помельче, и висит совсем не эффектно, может, сам как-то заполз, случайно…
Еще, есть две таблички. На той, что над дорогой, написано: "Проспект Журавлева", а возле нас, над столиком, красными буквами: "Журавлев А.П.
– открыл, изучил и покорил Пегрему".
— А — А.П. Журавлев один здесь живет? — спрашиваю Антона.
— Да. Он здесь с мая по октябрь.
— Как я его понимаю. Я бы не то что таблички, памятники бы из глины лепил и ставил вдоль тропинок.
— Таблички не он… студенты приезжают, чудят.
— Жалко, а я думал, веселый парень…
— Он веселый. Странный немножко, чудаковатый, но… Ты не обижай его…
— Антон, друг, я обижаю только вдов и сирот, стариков не трогаю. Вообще ко всем, кто способен держать в руках тяжелые предметы, соблюдаю почтительный нейтралитет.
Антон наполнил стаканы:
— Сергей, ты точно не будешь?
— У меня чай.
— Налей ему, — сказал Игорь, — видишь, согреться не может.
— Чаем согреюсь.
Игорь наполнил стакан, поставил перед Сергеем:
— Пей.
— Я не хочу, у меня чай…
— Сергей, я оценил… Не переживай, на меня не смотри… Ты же отдыхать приехал. Отдыхай.
— Мне и без тебя, есть на кого смотреть. И с чаем, мне очень и очень даже отдыхается.
— В таком случае, окажи мне маленькую услугу, выпей за мое здоровье.
— Я выпью за твое здоровье, чаю.
Сергей насыпал в чашку заварку и потянулся за кипятком. Я подал ему чайник.
Игорь обиженно:
— Друг, ты ставишь меня в такое положение… мне это не нужно… Корче, если не будешь пить, я уеду…
Сергей наполнил чашку, не стал размешивать всплывшую заварку, подул на нее, отпил кипятка. Потом, посмотрел на Игоря, улыбнулся:
— Проваливай.
— Я серьезно.
— Ты еще здесь? — Сделал еще один свистящий глоток и поставил чашку на стол.
Игорь встал из-за стола, уже собирался уходить, но развернулся, забрал чай Сергея, присел на корточки, и в такой нелепой позе поковылял в сторону пляжа.
— Держи вора! — крикнул Сергей.
Игорь не изменил позы, но в несколько раз увеличил скорость. Смотрелось, конечно, смешно, но я в отличии от Саши, засмеялся, чуть позже, когда белорус пролил кипяток себе на руку и…
— Орет как ошпаренный, — продолжая смеяться, говорю перепуганной девушке. Кажется, она шутку не оценила.
— Игорек — тебе больно? — крикнула испуганно.
— Я не знаю такого слова, — донеслось в ответ. Игорь, упал на колени и продолжал двигаться уже на них, неестественно громко рыдая, исчез за деревьями, скоро плачь сошел на нет, но секунд через десять разразился с новой силой.
— Игорь! — сердито бросил Сергей. — Мы тут не одни! Человека испугаешь!
Белорус затих, через минуту, издалека, донеслось уже знакомое: "Лейтенант молодой и красивый!.."
Сергей взял стаканчик с водкой:
— Ладненько, чем у вас тут закусывают?
Антон, сказал, что ему нужно найти Анатолия Павловича, и отправился вслед за белорусом. Со стороны пляжа доносились их голоса. Долго о чем-то спорили, потом голоса стали тише, тише и совсем пропали.
Не по себе как-то. За последние два дня привык, что они рядом. А может, дело в том, что мы остались втроем? — я, Сергей и Саша.
Весь вечер старался на нее не смотреть, а потом заметил: и она избегает моего взгляда. Все правильно, так и должно быть, только отчего же так грустно?.. Поймал себя на том, что пытаюсь привлечь ее внимание, и ведь не получается; "нарочно злит, выводит из себя, ррр…", и как телок пошел на поводу: нервничал, раздражался, злился.
Если бы Сергей вел себя нормально… Раньше, всегда был отходчивым, и когда ругались, для него не было проблемой первому подать руку, а тут…
Саша тянется к нему, я это вижу; он будто не замечает, все время держит на расстоянии, а почему? Может, передумал? Или стесняется нас? А может, она изменяет, а он узнал? А может, у нее семья — муж и трое детей? Или… родители против?.. Бред какой-то лезет в голову. Но с тех пор, как они, тогда… больше, вроде и не целовались… он так, вежливо, иногда обнимает, скорее, даже по дружески, чем…
Говорю:
— Ребята, а хотите, я вас помирю.
Саша удивленно:
— А с чего ты взял, что мы поссорились?
— А, вы не ссорились?
— Я этого не говорила.
— Вот видишь. Сейчас я вас помирю. Сашенька, от имени Сергея, я приношу тебе извинения… Ну, в смысле он, понятно, да?.. Я был свиньей! Я во всем неправ! И есть всего три слова, которые могут оправдать мое поведение…
— Подожди. — Остановил Сергей. — Я насчет свиньи, не согласен. И что это еще за три слова? Я попросил бы без матюгов.
— Ты помолчал бы, — говорю, — а-то опять будешь спать в нашей палатке.
— А он и так будет спать с вами.
— Только что, мой друг назвал себя последним негодяем на земле, и все равно, ты…
— Эй, каким еще негодяем? Я еще на свинью не согласился…
— Не перебивай! Ну, так что Сашенька?
Девушка посмотрела на Сергея. Он старался, быть серьезным, но не выдержал, улыбнулся:
— Ну что, спим сегодня вместе?
— Да? — С упреком посмотрела на Сергея. — А ты не забыл?