Друид
Шрифт:
— А знаете, кто посоветовал мне воспользоваться услугами этой горячей как огонь жрицы любви? — спросил Мамурра. Никто уже не мог сдержать улыбку.
— Неужели твой любимец? — ответил вопросом на вопрос Гай Оппий.
— Именно он! — заявил казначей Цезаря, пытаясь перекричать громкий смех собравшихся в палатке. — Это была последняя услуга, которую он оказал мне, прежде чем сбежать.
— Может быть, мы наконец перейдем к делу?! — недовольно воскликнул Цезарь, подходя к Бальбу. Проконсул велел одному из слуг подать кубок вина и начал пить его небольшими глотками, пристально глядя на своего тайного агента. Цезарю явно надоело слушать пустые разговоры и глупые шутки — ему не терпелось узнать новости. Бальб кивнул, залпом осушил свой кубок и приказал слуге подать копченые галльские колбаски с белым хлебом.
— Цезарь, твоя канцелярия работает из рук вон плохо. Гораздо разумнее было бы отправить в сенат Юлию, велев ей продемонстрировать там свои прелести, а затем отправиться на форум и начать раздавать римлянам галльские деликатесы — вкуснейшую колбасу и мягкий, воздушный хлеб. Тогда тебе удалось бы убедить граждан Рима в своей правоте! Что толку от побед на поле боя, если ты проигрываешь битву за общественное мнение?
Услышав такие обвинения в свой адрес, мы сразу притихли. Я, Гай Оппий, Авл Гирт и Требатий Теста взяли в руки по бокалу вина с подноса, принесенного рабом.
— Говори же! Что происходит в Риме?
Проконсул от нетерпения не находил себе места, он был зол и всем видом показывал свое недовольство. Бальб громко отрыгнул и наконец перешел к новостям, которых все мы ждали с таким нетерпением.
— С тех самых пор как цепной пес Цезаря Клодий стал народным трибуном, в Риме многое изменилось. Цицерона наконец отправили в ссылку, но, если честно, я бы предпочел, чтобы Клодий продолжал заниматься тем же, что он делал раньше — а именно разгуливать по Риму с бандой головорезов и одного за другим убивать твоих политических противников.
— Ты хочешь сказать, что он начал действовать против нас? — с удивлением спросил Цезарь.
— Нет, — спокойно ответил Бальб, — на такой шаг он вряд ли решится. Но этот идиот решил тягаться с самим Помпеем! С этим Александром Великим нашего времени, который царствует в Риме, не имея ни приличной должности, ни войска! Знаешь, чем он занимается? Кормит изысканными блюдами армянского принца Тиграна, который живет у него в доме как заложник. Что же делает этот безумец Клодий? Он освобождает принца Тиграна и помогает ему бежать. При этом Клодию прекрасно известно, что он ни в коем случае не должен предпринимать действия, которые могли бы стать причиной раскола в могущественном триумвирате Цезаря, Помпея и Красса [53] . Освободив принца Тиграна, Клодий посеял вражду между тобой и Помпеем. Сейчас ты должен принять решение и сделать выбор — либо ты встанешь на защиту Клодия и выступишь против Помпея… либо примешь сторону Помпея, выступив против Клодия. Вспомни, Цезарь! Я давно тебя предупреждал, что с этим сумасшедшим лучше не иметь ничего общего! Легче отгадать, что сделает в следующее мгновение напившийся до беспамятства галл, чем понять, какие мысли в голове у Клодия!
53
Триумвират Цезаря, Помпея и Красса — неофициальный союз трех могущественных политических деятелей Рима, направленный против сенаторской группы.
Цезарь был вне себя от гнева.
— Как отнесся к его выходке Красс? Что он говорит?
— Ничего, — ухмыльнулся Бальб. — Красс с каждым днем становится все жирнее и богаче. Он будет благодарен тебе, если его сын и дальше будет служить легатом в твоем войске. Красс считает, что в Галлии на каждом шагу золотые прииски, в которых находят самородки размером с кулак.
— Интересно, — пробормотал Гай Оппий. — Похоже, Красса больше не интересуют почет и слава.
— Не интересуют? — насмешливо переспросил Цезарь. — Просто-напросто этот толстяк прекрасно понимает одну всем известную истину: вовсе не обязательно сражаться на поле боя или выступать в сенате с убедительными речами, чтобы править Римом. Для этого вполне достаточно располагать определенной суммой денег. Со своими богатствами Красс поступает точно так же, как боги с дождем! Те растения, которые он считает полезными для себя, он поливает, а сорняки его не интересуют — и поэтому высыхают под палящими лучами солнца без живительной влаги!
— Неужели тыдумаешь, что Помпей начал плести интриги? — спросил Гай Оппий, обращаясь к тайному агенту Цезаря.
— Я отдал ему в жены свою единственную дочь Юлию! — ответил проконсул вместо Бальба таким тоном, словно смог тем самым решить все проблемы.
— Насколько мне известно, они счастливы в браке. И даже любят друг друга! Подумайте только — в Риме еще не забыли, что такое любовь! — усмехнулся Бальб.
Цезарь, услышав это замечание, с довольным видом кивнул головой и продолжил:
— Не имея в своем распоряжении войск и не занимая высокую должность, Помпей не сможет переметнуться на сторону моих врагов. А до тех пор, пока я веду военные действия в Галлии, в моем распоряжении будут находиться легионы, которые мне так необходимы.
— Да, — согласился Гай Оппий, — нам нужны эти легионы, чтобы выжить в хитросплетении интриг, которыми опутан Рим. Даже если бы мы сами очень этого захотели, то все равно не смогли бы так просто вернуться в провинцию Нарбонская Галлия и отказаться от половины легионов, которыми сейчас командует Цезарь. А сам проконсул не смог бы делать вид, будто только и мечтает о том, чтобы выполнять обязанности наместника, управляя аллоброгами. Нам нужна война в Галлии. Только продолжая ее, Цезарь сможет оставить под своим командованием все шесть легионов.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Бальб. — Война в Галлии вызывает в Риме далеко не однозначную реакцию. Б о льшая часть сенаторов утверждает, что нельзя вести военные действия против кого бы то ни было, если не были соблюдены все установленные правила. То есть противнику сначала нужно сделать предупреждение и дождаться его ответа. В случае, если тот не отвечает или игнорирует выдвинутые требования, мы должны объявить войну и только после этого действовать. Более того, войну, объявленную без согласия сената, они называют грубейшим нарушением закона. Цезарь, еще немного — и в Риме разразится скандал! Ты прекрасно знаешь, что в соответствии со всеми существующими нормами ты не имел права без разрешения сената переходить границы своей провинции. Сенаторы интересуются, зачем они принимали этот закон. И сами отвечают на этот вопрос: чтобы не дать таким излишне самоуверенным и тщеславным полководцам, как ты, развязывать войны ради славы и наживы!
Настроение Цезаря окончательно испортилось. Он расхаживал по палатке из угла в угол, время от времени недовольно поглядывая на нас, писцов. Как будто мы были виноваты в том, что у него возникло столько проблем!
— Я всегда чтил законы и придерживался всех установленных норм! — закричал проконсул. — Но когда я был консулом, все эти законы использовались против меня с целью не дать мне возможности проводить свою политику. Меня связали по рукам и ногам! Губительная политика промедления, исповедуемая сенаторами-патрициями, вынудила меня нарушить закон! Что это за закон, который позволяет какому-нибудь Катону произносить настолько длинную речь, что я не могу даже вовремя подать свои ходатайства? Почему закон дает возможность эдилам объявить празднования, которые длятся полгода, в результате чего сенат все это время не заседает, а я даже не могу внести на рассмотрение разработанные мною проекты? Да, я нарушил закон! Но сделал это исключительно ради Рима и ради римского народа!