Друзья и возлюбленные
Шрифт:
Дик Эверетт не тешил себя иллюзиями в отношении себя самого. Он знал, что жениться на Джессике и десять лет оставаться верным мужем исключительно некрасивой жены для него совершенно невозможно. Но Джессика отнюдь не походила на терпеливую Гризельду [17] . Вероятнее всего, если бы он женился на ней в двадцать ради ее красоты в тридцатилетнем возрасте, в двадцать девять – самое позднее – она развелась бы с ним.
Эверетт был человеком практичным. Именно он стал заправлять делами. Поставщик напитков признался, что загадочные бокалы из немецкого стекла периодически проникают в их ассортимент. Один из официантов, понимая, что ни при каких обстоятельствах его не заставят платить, признался, что разбил не один бокал для вина в тот вечер, поэтому Эверетт решил, что не так уж удивительно с его стороны было бы попытаться
Лишь десять лет спустя Армитидж поведал мне эту историю однажды вечером в курительной комнате клуба. Миссис Эверетт только что оправилась от страшного приступа ревматической лихорадки, которую подхватила прошлой весной в Париже. Миссис Кэмелфорд, которую я прежде не встречал, разумеется, казалась мне одной из красивейших женщин. Миссис Армитидж – я знал ее с тех пор, когда она была еще Элис Блэтчли – я находил более очаровательной в замужестве, чем в девичестве. Что она нашла Армитидже, я так и не мог понять. Кэмелфорд добился признания через десять лет: бедняга, он не долго прожил, наслаждаясь своим успехом. Дику Эверетту предстоит трудиться еще шесть лет, но он хорошо себя ведет, и ходят разговоры о том, что его отпустят на заслуженный отдых раньше.
В целом должен признать, что это любопытная история. Как я упомянул вначале, я сам в нее не верю.
Душа Николаса Снайдерса, Или скупец из Зандама
Однажды в Зандаме, что у Зейдер-Зее, жил нехороший человек по имени Николас Снайдерс. Он был жадный, и грубый, и жестокий, и во всем мире любил лишь одно – золото. И то не само золото. Он любил власть, которую давало ему золото, власть, позволяющую тиранить и подавлять, власть, позволяющую причинять страдания по своей собственной воле. Поговаривали, что у него нет души, но они заблуждались. Все люди владеют душой или, если говорить точнее, находятся во владении души. Душа Николаса Снайдерса была злой душой. Он жил на старой ветряной мельнице, которая до сих пор стоит на набережной, с одной только маленькой Кристиной, которая прислуживала ему и следила за домом. Кристина была сиротой, ее родители умерли в долгах. Николас, заработав вечную благодарность Кристины, вернул им доброе имя. Это стоило ему всего пару сотен флоринов в обмен на то, что Кристина согласилась работать на него без жалованья. Кристина составляла всю его семью, а единственным добровольным гостем, когда-либо омрачавшим своим визитом порог его дома, была вдова Тэласт. Дама Тэласт была богата и почти так же скупа, как сам Николас.
– Почему бы нам не пожениться? – однажды прокаркал Николас вдове Тэласт. – Вместе мы станем повелевать всем Зандамом.
Дама Тэласт ответила кудахтающим смехом, но Николасу спешить было некуда.
Как-то днем Николас Снайдерс сидел в одиночестве в центре огромной полукруглой комнаты, занимавшей половину первого этажа ветряной мельницы и служившей ему кабинетом, когда в дверь постучали.
– Входите! – крикнул Снайдерс.
Он произнес это тоном, весьма добродушным для Николаса Снайдерса. Он не сомневался, что это Йен стучит в дверь. Йен ван дер Вурт, молодой моряк, без пяти минут владелец собственного судна, пришел просить у него руки маленькой Кристины. Николас Снайдерс уже предвкушал, с каким удовольствием растопчет все мечты Йена, выслушает сначала его мольбы, потом ругань, увидит, как бледность заливает его красивое лицо в ответ на все угрозы Николаса. Во-первых, старую мать Йена выгонят из дома, а старого отца посадят в тюрьму за долги; во-вторых, самого Йена будут жестоко преследовать, а корабль перекупят у него за спиной, прежде чем он успеет совершить сделку. Этот разговор стал бы для Николаса Снайдерса приятным развлечением. Со вчерашнего дня, когда Йен вернулся, он с нетерпением ждал этого момента, поэтому, не сомневаясь, что это Йен, с готовностью прокричал «входите!».
Но это оказался не Йен. Этого человека Николас Снайдерс никогда раньше не видел. Да и после того единственного визита незнакомец никогда больше не попадался на глаза Николасу Снайдерсу. Свет уже тускнел, а Николас Снайдерс был не из тех, кто жжет свечи понапрасну, поэтому так и не смог внятно описать внешность гостя. Николас подумал, что это старый
– Кто вы? – с неприкрытым разочарованием спросил Николас Снайдерс.
– Я разносчик, – ответил незнакомец звонким, не лишенным мелодичности голосом.
– Мне ничего не нужно, – сухо ответил Николас Снайдерс. – Закройте дверь и смотрите под ноги, когда будете спускаться по лестнице.
Но вопреки его указаниям незнакомец взял стул и придвинул поближе, оставаясь в тени:
– Вы уверены, Николас Снайдерс? Вы точно уверены, что вам ничего не требуется? – Он усмехнулся, не сводя глаз с хозяина.
– Ничего, – прорычал Николас Снайдерс, – разве что увидеть вашу спину.
Незнакомец наклонился и длинной худой рукой игриво дотронулся до колена Николаса Снайдерса.
– Разве вам не нужна душа, Николас Снайдерс? Подумайте об этом, – продолжал странный разносчик, прежде чем Николас пришел в себя. Сорок лет вы были скупым и жестоким. Вам не надоело, Николас Снайдерс? Разве вы не жаждете перемен? Подумайте об этом, Николас Снайдерс, о счастье быть любимым, слышать в свой адрес благословения вместо проклятий. Разве это было бы не весело, Николас Снайдерс, хотя бы для разнообразия? Если вам не понравится, вы сможете все вернуть и снова стать прежним.
Чего Николас Снайдерс никогда не мог понять, когда вспоминал о произошедшем впоследствии, так это почему он сидел и терпеливо слушал речи незнакомца. Ведь тогда это казалось лишь насмешкой бродячего шута. Но что-то в незнакомце останавливало его.
– Она у меня с собой, – продолжал странный разносчик. – А что касается цены… – Незнакомец сделал неопределенный жест. – Я получу вознаграждение, наблюдая за результатами эксперимента. Я философ или что-то в этом роде. Интересуюсь такими явлениями. Видите ли… – Незнакомец нагнулся, вытащил из котомки серебряную фляжку тончайшей работы и поставил на стол. – Вкус не самый неприятный, – объяснил незнакомец. – Немного горчит, но ведь и кубками ее не пьют. Достаточно лишь бокала, из которого принято вкушать старое токайское вино, в то время как оба участника думают об одном и том же: «Пусть моя душа перейдет к нему, пусть его душа перейдет ко мне!» Операция весьма проста – весь секрет в лекарстве. – Незнакомец погладил изящную фляжку, как будто это какая-то маленькая собачка. – Вы спросите, кто согласится поменяться душой с Николасом Снайдерсом? – Незнакомец, похоже, подготовил ответ на все вопросы. – Мой друг, вы богаты. Вам не нужно бояться. Это имущество люди ценят меньше всего из того, что имеют. Выберите себе душу и заключайте сделку. Оставляю это вам и даю лишь один совет: человек молодой уступит охотнее, чем старый, – человек молодой, которому мир обещает за золото все, что угодно. Выберите хорошую, прекрасную, свежую, юную душу, Николас Снайдерс, да поскорее. Ваши волосы уже тронула седина, мой друг. Вкусите, прежде чем умрете, радость жизни.
Странный разносчик засмеялся и, поднимаясь, закрыл котомку. Николас Снайдерс не шевелился и не говорил до тех пор, пока с тихим стуком массивной двери к нему не вернулись чувства, а потом, схватив фляжку, которую оставил незнакомец, вскочил со стула, намереваясь выкинуть ее вслед за ним на улицу. Но вспыхнувшее отражение огня из камина на отполированной поверхности остановило его руку.
– В конце концов, эта штука ценна сама по себе, – усмехнулся Николас и отложил фляжку. Затем зажег две высокие свечи и снова погрузился в свой гроссбух в зеленом переплете. И все же время от времени взгляд Николаса Снайдерса останавливался там, где лежала серебряная фляжка, наполовину зарытая среди пыльных бумаг. Вскоре опять раздался стук в дверь – на этот раз действительно вошел молодой Йен.
Он протянул свою большую руку через неряшливый стол.
– Мы расстались в гневе, Николас Снайдерс, по моей вине. Вы были правы. Я прошу у вас прощения. С моей стороны было эгоистично требовать, чтобы юная девушка делила со мной мою бедность. Но я больше не беден.
– Садитесь, – благосклонно ответил Николас. – Я слышал об этом. Итак, теперь вы капитан и владелец корабля, целиком и полностью вашего корабля.
– Целиком и полностью моего, но после еще одного плавания, – засмеялся Йен. – Мне дал обещание бургомистр Алларт.