DUализмус. Трава тысячелистника
Шрифт:
И много чего ценного, дорогого в том облупленном «будтоегипетском» чемодане. Пуще самой памяти о вещах там хранятся самые яркие воспоминания детства, отрочества и зрелости всех старших детей Полутуземских.
В той же комнате стоит Новый Сервант, называемый теперь Книжным Шкафом, наполненным, правда, не очень-то симпатичными книжками-учебниками из разных областей знания, а также с рисунками от всех поколений, и с потрёпанными журналами на все случаи жизни.
А настоящие Большие Шкафы до потолка с семейной и непрочитанной никем и до конца библиотекой,
Никитку, молча и без соответствующего письменного приказа, поставили главным и безответственным фендриком 1 всей этой нечистоплотной и безразмерной богадельни.
Комната с эркером имеет дверь. Но, ввиду того, что Никитка как-то раз, и почти-что не специально, разбил не починяемое, редкостное стекло в ней, то дверь номинально вроде бы и была. А вроде бы ничего и не отгораживала.
Возвращаемся к ремонту компьютера.
1
Фендрик – прапорщик. Чин ХII-ХIV класса в пехоте (1722 год).
Никитку послали сначала за крестовой отвёрткой, потом за простой.
Иваша вынул антистатическую спецмазь, которой тут же воспользовался Никитка. Он выдавил из шприца пасту и с трудом размазал её по рабочей плоскости упомянутого ранее директорского стола раннеминималистического стиля.
Иваша развинтил компьютер. Что-что, а Ивашка – мастер на эти дела ещё с детства!
Повзрослевшая Маша – Красная Шапочка каким-то чутьём принесла недавно купленную чудо-лампочку (белый и красный свет) неимоверной красоты, которая прицепляется к голове, когда нужно заглянуть в мотор автомобиля.
Все по очереди померили и повосхищались. Круто! Зашибись!
– А с горы ночью, на лыжах можно спускаться?
– А лампочка далеко бьёт?
Проверили. Нет, не далеко.
Иваша теперь с волшебной лампочкой на башке.
Рождественским эскулапом он засунулся во внутренности развороченного компьютера. Никитка присоединился.
Оба потерялись в компьютере. Так авантюрист Том с любовницей-девочкой Бэкки потерялись однажды в пещере.
Папа – и он же дядя Кирьян – зевнул.
И – от нечего делать – в немеряно—очередной раз рассказал про китайскую ручку-лазер, которая добивает до обратной стороны реки в городе Угадае, если стоять на Прибрежной, и как он сторговал её всего за 133 юаня, вместо 399 у упорного пекинского продавалы на Евроозере, и всего за полтора часа китайского времени, а всё это время продавала стоял у открытого окошка ресторана, и при свете красных шаров пересчитывал: сколько Кирьян Егорыч съел еды и выпил рисовой водки вместе со своими друзьями, и сколько у них осталось денег на лазер. А друзей вместе с Кирьяном Егорычем было ровно трое, поэтому за 399 юаней купили только три лазера, а на на тапочки с роликами в подошве и с подсветкой уже не хватило юаней.
И рассказал, как в Пекине луч лазера добивал до низкостелящихся облаков Поднебесной, а было бы батареек на одну больше, и раздвинулись бы облака над Озером, то лазер бы добил до Луны, по крайней мере так утверждали китайцы.
И их честным словам, написанным на лицах и множащимся в улыбках, хотелось верить и верить.
А если довелось бы, то можно было попробовать пожить там, рядом с Озером, чтобы проверить Китай на искренность их улыбок и правдивость или не очень их китайских легенд.
Все в очередной раз уверовали и удивились дальнобойным возможностям прибора всего лишь с двумя тонкими пальчиковыми батарейками.
На самом деле лазер добивал только до середины реки Вонь, то есть всего лишь до острова Пляжного Отдыха, а вовсе не до Луны. Наивные и доверчивые люди! Они не понимают, что Луна ближе к китайцам, чем к русским, потому, что Земля это сплюснутая китайская тыква на слонах и черепахах, а не круглый сибирский арбуз.
Пришла Александра, врезала сыну за размазанную по столу пасту:
– Что натворил, негодный мальчик, стирай теперь!
И ушла провожать следующую партию гостей.
Никитка старательно размазал пасту по ещё большей поверхности, вытер пальчики об пол и удовлетворился: «Иваш, глянь, а у меня пальцы слипаются».
Долго искали растворитель.
Пока то, да сё, за стёклами эркера мало—помалу глушился свет фонарей.
Побурчал ещё немного и как-то разом спрятался уличный шум. Автомобильное движение после определённого часа запрещено: рядом больница, а её стены выходят чуть ли не на красную линию.
Освещённый как празднично иллюминированный аквариум, эркер с тюлевыми шторами от пола до потолка стал для обитателей расположенной напротив больницы прекрасным и бесплатным «Домом—2», только без секса, драк и поцелуев.
Во времена Кирюшиного детства было ровно наоборот. Кирюша наблюдал в окнах больницы такое… О чём можно только догадываться. Но это не является предметом данной наивной истории.
Иваша, тем временем, после первой неудачной прогулки по компьютерным пещерам что-то придумал. Он опять разобрал комп, обмазал там что-то пастой и снова его свинтил. Потерялся важный внутренний винтик.
– Леший с ним, – скупо, но зато смачно сказал Иваша.
– Кто это, Леший? – спросил заинтригованный Никитка.
– Я так, к слову.
– А вот он, вот он, я нашёл! – закричал Никитка позднее, когда, исполняя мамино задание, поползал под столом и собрал все находившиеся там бумажки, проволочки и кусочки пластилина.
– Возьми себе на память, я уже закончил, – буркнул Иваша, – можешь пользоваться своей игрушкой.
Леший гордо спрятался в кармане Никитки: «Я его привинчу завтра сам».