Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

DUализмус. Трава тысячелистника
Шрифт:

CODA

Дада Кигян, Грунька и её мама Олеся

За YY с половиной года до знакомства с Дашкой и Жулькой, Кирьян Егорович закончил, кончил, довершил, довёл до конца, провёл жирную черту, разорвал, изодрал отношения, связи милые, грубые, всякие любовные касательства с Олесей, Олесей, Олесей, летящей в поднебесье Олесей, Олесей, Олесей.

Олеся любезная 1/2Туземского подружка молоденькая женщинка девушка первое впечатление барышня красна девица с прекрасной душой и телом и талии и бедра нимфы с гладкой как ярко розовый отблеск утреннего солнца на флуоресцирующей сетчатке дорожного предупреждающего знака жаль не сообщившего о превратностях ходьбы на подмёрзшем асфальте

с инеем на лунках выбоин девочка упала и проснулась по дороге в школу взламывая каблучком тонкую стекляшку льда как результат физического воздействия низкой температуры и превращения лужи в не начавшийся запоздалый ледоход вот—вот тронется студёная полувода бугристая вздыбленная осколками—корочкой полуметровой худобы над Вонь—рекой взорванной на днях агентами МЧС у Неважнецкого моста, видимого с ладони Прибрежной на фоне апрельского жемчужно—серого с многообещающими оттенками раковинного перламутра в окружении высокого берега вырезанного из неба штрих—бора который при приближенном рассмотрении оказывается всего-то навсего палевыми тополями на дальней стороне реки с каменистым берегом окраса сенбернара или сеттера или английского дога с одной тысячей борзых с проплешинами в итоге одного но огромного но одного далматинца синонима случайно не растаявшего белого какого-то ещё другого цветного снега в окружении чёрной с прошлого года весны в оврагах и в лощинах пропалённых стриженными вениками карагача на самом бледном оттенке фиолетового спектра в каталоге Тиккуриллы с картонками выкрасок можно встать рано и сфотографировать запечатлеть оцифровать и немедленно сунуть в фото—мэйл ждущий тебя на пьедестале в топе «сто лучших фото» в интернете нет ничего приятней как встать спозаранку с трубчонкой набитой доверху Капитаном Блэком и курить курить курить у приоткрытой щели деревянного окна с двойным стеклопакетом и без форточки совершенно не приспособленного для вентиляции разве что открыть настежь и впустить времена года то со снегом то жёлтыми листьями накрайняк дымящимися бычками сверху ругаться кому-то оттуда испорченным ангелицам а лучше обзывать их тварями а там не твари а суки конкретно далматинские со сворой кобелей бульдожьего вида обоссывающих дворы скверы фонари обнюхивающими следы траву ботинки кеды штанины подъюбки пальтишки и сочинять вернее лить или выплакивать текст грустный-прегрустный будто специально для гениального Романа Карцева.

Чёрт побери, тяжело по правилам раскуривать трубку, набитую в три операции, приходится расширять железной приладкой дырочку лёгкой наркотической дури – мать этой вздорной поэзии надобно шлёпнуть пулькой, порохом набитой, чтобы дождаться результата – как вспыхнет вдруг лист табачный ярким пламенем любви загорелось первое знакомство с Олесей – всё той же девочки—женщины любезной 1/2Туземскому сердцу подружки, проснувшейся где-то спозаранку, недалече, может в километре или за смежной стеной женщиной с ребёнком, даже не с настоящей девочкой, а малым зверьком, птичкой, несмышлёнышем, плачущей игрушечными слёзками.

Затухает трубка изнеможённая постоянная трудящаяся чёрнорабочая уморившаяся булькающая воздушно—слюнявым зазором игнорирующая столь длинные поэтические навороты с зелёными бруньками придуманного Гринписом что ли экологического грамматического пережаренного мимолётом синтаксического сервиса.

Девочка эта, ранее упомянутая в тексте с минимумом запятых – суть Олесина дочка, родившаяся через три года после окончания Олесей школы.

Лучше бы, чтобы девочка родилась сразу после окончания этого заведения; но, увы, этого не случилось, и, к радости некоего, не известного вам Чена Джу, не придётся теперь объясняться с читателем и с самой Грунькой через десятки лет, насколько целомудренной и правильной школьницей была дочина мама. Ну, просто эталон девственности и противообразец никуда не годной юношеской нравственности, привезённой из далёких Америк, буйно процветающей на ниве летающего по земному шару империалистического менталитета!

О, чёрт! Как длинно. Но, зато как понятно всякому русскому человеку, даже олигарху! Даже волку зазорному, и, тем более, человеку авторитетному – одному в двух масках, уставшего от синтеза весомого, чего-то стоящего бабла, выделанного не хуже, а хитрее золотого руна из обыкновенных бумажек.

И к этому треклятому менталитету мы бежим навстречу? Встречаем в аэропортах, тащим домой, торопимся покалечить родину, своих и соседских детей, рвёмся заменить искренние чувства зарубежной продажностью, нашу доброту и щедрость – немецким скряжничеством, зажимом, сухостью, образцом, правилами. Борщи и бабушкины пирожки меняем на гамбургеры, в блины вставляем аргентинские буритосы, сибирские пельмени пичкаем сосисками, нарезанными из сизых ног от курочек Буша? Чёрт, чёрт, черта и конец русской цивилизации! И очередной копец короткой русской литературе.

Всё оттуда, всё из этой прославленной Америки, надутой как пузырь, с мировой битой, с клюшкой для гольфа, вечной должницы, живущей на каплях алхимика, разнаряженной в одежды голого короля, тем не менее с мускулами, кобелина, пархатая, крашеные когти, муляжная, яркая, намазанная харя! Самоубиваемая иллюминатами, успешно наживающая врагов, под крылом двуликого Януса – иудаизма-сионизма, хитрейшая в мире организация обмана, Америка, Америка, великая и гниющая, страшная, варварская Америка! Сколько она потащит с собой жертв?

Эта девочка, названная родителями Олеси и с согласия самой матери Грунькой, или Грушенькой – по обстоятельствам любви и настроения, настолько наивна и простодушна, что на расспросы отца, не задумываясь о последствиях, она «сдавала» мамку со всеми потрохами, загулявшую вдруг. От тошнотворного одиночества при здравствующем муже.

Благодаря уловкам матери и славного, но чужого мужика, Грунька затягивала себя, и, получается, что чуть ли ни с пелёнок, в хитроумные истории человеческих измен. Какая же блестящая аморалка при такой ранней учёбе ждала её впереди! Тьфу, тьфу, не сглазить бы и не накаркать.

Прелестно картавя язычком, Груня запросто и не единожды выдавала хитрому своему папаше – разведчику и провокатору – подпольную кличку Кирьяна Егоровича.

После этаких лаконичных, но всё-таки поддающихся расшифровке Грунькиных докладов, настоящему Папаше не составило бы особого труда выследить место встреч проклятого сердцееда-разлучника с его женой и прижать к законной стенке. Там и расплатиться.

Но, слава богу! Существует и эффективно работает спасительная частица «БЫ»!

Предательства Груньки творились после совершенных преступлений, а не до того. Поэтому шкура Кирьяна Егоровича долго оставалась, как говорится, в целостности и сохранности. Не сверлила её ни ржавая пуля, ни бодали её рога поделом обманутого, проученного ревнивца и последнего гада.

Лицо Кирьяна Егоровича краснело. Но, вовсе не от стыда, а от счастья общения с милой Олесей. На какой—нибудь безопасной территории любви. А вовсе даже не на болоте, куда ходят разные блудящие охотники, и где по велению писателей разбиваются сердца наивных колдуний.

Грушенька едва научилась складывать слова из звуков, а до подобия предложений ещё не дошло. Это удачное обстоятельство в определённой степени помогало любовной паре пребывать в тайных сношениях. Какое неудобное слово!

До определённой поры.

Грушенька росла как на дрожжах.

Лепеча, твердел её язычок.

Ширился лексикон и узнавались слова-опыты.

Жарились и множились полуслова-первоблины.

И звали этого дяденьку – нового мамкиного друга, и даже не коллегу по учительской деятельности, а случайного встречного в кафе – по мановению Грунькиного волшебного язычка—палочки – по французски скромно.

«Дада Кигян». Конечно же от «дядя Кирьян».

На встречи с Дадой Кигяном, в случае, если не была запланирована постель, мама брала с собой молчунью Груньку.

Мама Олеся убивала сразу двух зайцев.

Первый заяц: она прогуливала Груньку – все равно её надо прогуливать на свежем городском воздухе с примесью местной промцивилизации.

Заяц номер два: она общалась с представителем мужского пола. Как славненько!

В её возрасте это было пусть и худой, но, всё ж-таки хоть какой-то пилюлей от излишнего квартирного сердцестрадания, замешанном на половом одиночестве. А также лекарством от заскорузлого и старорежимного, искусственного уничижения плоти и духа.

Поделиться:
Популярные книги

Идущий в тени 5

Амврелий Марк
5. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.50
рейтинг книги
Идущий в тени 5

Кодекс Охотника. Книга VIII

Винокуров Юрий
8. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VIII

Я тебя верну

Вечная Ольга
2. Сага о подсолнухах
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.50
рейтинг книги
Я тебя верну

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2

Кровь на клинке

Трофимов Ерофей
3. Шатун
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.40
рейтинг книги
Кровь на клинке

Последний попаданец 5

Зубов Константин
5. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 5

Приручитель женщин-монстров. Том 1

Дорничев Дмитрий
1. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 1

Кодекс Охотника. Книга XXV

Винокуров Юрий
25. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
6.25
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXV

Мимик нового Мира 8

Северный Лис
7. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 8

Младший сын князя

Ткачев Андрей Сергеевич
1. Аналитик
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Младший сын князя

Возвращение

Жгулёв Пётр Николаевич
5. Real-Rpg
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Возвращение

Эйгор. В потёмках

Кронос Александр
1. Эйгор
Фантастика:
боевая фантастика
7.00
рейтинг книги
Эйгор. В потёмках

На границе империй. Том 4

INDIGO
4. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
6.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 4

На границе империй. Том 7. Часть 3

INDIGO
9. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.40
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 3