Дуэль на троих
Шрифт:
Жан, косясь на меня, обводил взглядом задержанных. Уж совсем было остановился на одном благообразном старичке… Но старец сам отвел глаза.
– Право, дедушку я не запомнил, – со всем простодушием, какое только мог изобразить, признался Жан Пикару. – Да я его и видел как-то мельком. Мы сразу пошли назад.
Следователь встал из-за стола, тоже простодушно улыбаясь.
– Так может быть, он сам представится, – обернулся он к нашему ряду, – и мы его отпустим вместе с внучкой? Мадемуазель, здесь есть ваш родственник? – участливо спросил он
Вновь повисла пауза. «Видимо, вот оно, – просквозила мысль, – начало гибели!..»
– Здесь его нет, – ответила я.
Если бы следователь, приковал свое внимание ко мне одной и насел разом с простыми вопросами, он бы выиграл, а я погибла. Но, видимо, месье Пикар решил, что я уже придумала, как отпереться, и оставил меня еще на несколько секунд в покое. Он подошел к игумену Чудова монастыря, сидевшему под изразцами небольшой печурки.
– Ваше высокопреподобие, в вашей обители проживает родственник этой мадемуазель?
Игумен замялся, опустил глаза.
– Вы знаете, вполне возможно. Мы не… не всегда… помним родственные связи своей паствы.
– Но они должны быть зафиксированы в монастырских книгах, не так ли? – Пикар смотрел пронзительно-доброжелательно.
– Вполне возможно, – совсем насупился игумен.
Месье Пикар засмеялся.
Но тут Жан, видимо, успев что-то сообразить, быстро придвинулся к полковнику, почти взял за рукав.
– Господин Пикар, позвольте переговорить с вами без свидетелей?
Полковник глянул на него внимательно.
– Пожалуйста. – Он обернулся к остальным: – Выйдите все в другой зал.
Я выходила предпоследней. И на самом пороге не могла не обернуться, чтобы глянуть еще раз на месье Пикара и Жана Бекле.
Тут Жан самым невинным тоном возьми да и скажи:
– Аня, останься, пожалуйста.
Я даже вздрогнула.
Полковник недовольно напрягся. Едва ли ему пришлось по вкусу, что кто-то раскомандовался тут без спросу. Еще секунда – и он бы одернул нахала. Но Бекле уже вовсю тараторил, взяв дознавателя под руку:
– Видите ли, мы с вами французы и понимаем, что такое для француза честь женщины, тем паче, если эта честь – в его руках! Только поэтому я выдумал какого-то мифического дедушку! (Я слушала и смотрела на Поля с самой горячей благодарностью.) И не смог признаться, что мадемуазель никуда не пошла, а весь вечер, не отлучаясь, провела в моем обществе. Без иных свидетелей… (Я вся вспыхнула, но удержалась от комментариев.) Порукой тому – цветы, что стоят в ее келье, сорванные моей рукой. Право, цветы не имеют интереса лгать или преувеличивать.
Здесь Пикар резко обернулся ко мне и буквально впился своими рысьими щелками.
– Это так, госпожа?
В данной ситуации залиться краской для меня не составило труда. Обреченный вздох тоже вырвался сам по себе – абсолютно естественно.
– Так это или нет?! – неожиданно грубо повторил вопрос полковник, подойдя ко мне вплотную.
– Я надеюсь на ваше благородство, месье, – робко кивнула я. – Что вы не
– Мы очень вас просим, барон, – обронил доверительно Жан. Сама деликатность!
Пикар ушел от нас к противоположной стенке, постоял там, потом пожал плечами:
– Ну что ж, как истинный француз…
Жан сразу цапнул меня за руку.
– Ну, мы пошли! – И, не дав опомниться Пикару, выволок меня из комнаты.
Сзади успел звякнуть дежурный колокольчик. Но мы уже неслись по коридору. Длинный и узкий, он был снабжен множеством неясных поворотов. И мы, видно впопыхах, свернули не туда… Хорошо, что кто-то из полицейских чинов, словно выросший из ковра на одном из углов, засеменил впереди, указывая дорогу. «Сюда… Теперь сюда, пожалуйста…»
– Спасибо вам! – шепнула я Жану.
Он в ответ зашептал на ходу:
– Плевать мне на индюка Пикара, но я жду объяснений!..
– Каких?
– Если нет дедушки – значит, одно из двух. Либо у меня существует счастливый соперник, либо… вы – лихая партизанка, и этот взрыв – ваших рук дело!
– Я все вам объясню…
Коридор вдруг разветвился на два. Чин возвестил радостно: «Вам сюда!» и подправил движение Жана в дверь с золотым ободком.
– А вам сюда! – Второй полицейский, явившийся как из-под земли, утянул меня влево…
Из дневника Жана Бекле
– Месье Пикар просит вас еще на два слова, – сообщил этот чертов подручный, хотя и так было вполне очевидно, что за сервированным ломберным столом передо мной посиживает не кто иной, как незабвенный Пикар.
– Благодарю! – Я все же кивнул моему сопровождающему. – А то я чуть не принял этого месье за Людовика Шестнадцатого и не отрубил ему вторую голову.
Пикар усмехнулся.
– Я составлю вам компанию через минуту. – Я хотел выйти и догнать послушницу Анюту, назначить ей свидание (да, да, забыл напомнить сам себе, что еще до взрыва я выяснил, что Аня – не монашка, а всего-то навсего только послушница. Это сильно упрощало дело!), но… дубовая дверь за подручным полковника оказалась прочно заперта.
Я резко повернулся к Пикару, готовый его задушить.
А этот свинтус невозмутимо наполнил второй бокал и подвинул ко мне по столу. Этого я ожидал меньше всего. Одновременно уважительным и властным жестом месье Пикар приглашал меня присоединиться к нему.
В конце концов, я знал, где живет Анюта, а на столе стояло старое бургундское (где этот монстр достал его за тысячи верст от Парижа – уму непостижимо!).
Я подсел к столу и взял бокал. Рядом на тарелках порезаны были свежий ржаной хлеб и пармезанский, сухой и твердый, как кора березы, сыр. В плетеной корзинке клубились огромные русские яблоки. На отдельном блюдце – очищенные лесные орехи. Для обычной походной закуски не хватало только винограда, апельсинов и телятины.