Дуэт с Герцогом Сиреной
Шрифт:
— Правда ли, что сам Герцог Илрит помазал тебя своей песней и рукой? — спрашивает женщина, сидящая, как я предполагаю, справа от Илрита.
— Да… — Теперь я стараюсь не думать о том, что его руки снова двигаются по моему телу. Как он уговаривает меня указательным пальцем, забираясь в горло, чтобы взять самую высокую ноту.
— Какая удача! Какая честь! — Ее глаза закрываются, как будто эта мысль сродни самому сладкому сну.
— Виктория? — раздается в голове голос Илрита. Прежде чем я успеваю ответить, он появляется, проплывая сквозь круглое отверстие в потолке.
Остальные женщины поднимаются со своих раковин, почтительно
— Что здесь происходит? — спрашивает он.
— Мы обсуждали это… что нашему двору будет полезно увидеть своего герцога и познакомиться с женщиной, которую ты выбрал в качестве следующей жертвы. — Тон Фенни трудно разобрать, но у меня сразу складывается впечатление, что это точно не обсуждалось.
Другие дамы, видимо, тоже, потому что женщина с каштановой косой говорит:
— На приглашении стояла Ваша личная печать.
Илрит поджимает губы. Я почти вижу, как он физически сдерживает себя, чтобы не посмотреть на Фенни.
— Ну да, теперь я вспомнил, конечно.
— Лорд Илрит, для меня большая честь обедать с Вами в этот день, — вмешивается Серен с некоторой силой и напряженной улыбкой. Остальные выражают согласие.
Но Илрит, похоже, старательно игнорирует их всех. Он останавливается передо мной, осматривая меня с ног до головы. Я сажусь чуть выше, откидываю плечи назад и держу шею длинной. Руки сложены на коленях, лицо расслаблено. Я еще не до конца понимаю, что происходит, поэтому лучшее, что я могу сделать, это сохранять спокойствие и вежливость. Фенни, похоже, в данный момент одерживает верх, и сделать ее счастливой будет, наверное, самым мудрым решением.
Без предупреждения Илрит наклоняется вперед, выражение лица меняется от разочарования к напряжению. Я слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать, так как его лицо находится так близко от моего. Мы были так близки в амфитеатре, но, учитывая реакцию Лючии на то, что он держал меня за руки, я начала думать, что его способ обучать меня старым гимнам был в некотором роде секретом.
Остальные женщины обмениваются взглядами. Несомненно, они также мысленно обмениваются словами. Он скандально близок ко мне. И без предупреждения он тянется к моей груди.
Глава 15
Я слегка отклоняюсь в сторону. Мне неважно, насколько грубым это может показаться. Здесь? На глазах у всех? Может быть, Лючии и нет, но я уверен, что остальные будут ругать нас все равно…
Рука Илрита сомкнулась вокруг ожерелья из ракушек на моем горле, его пальцы осторожно, чтобы не задеть мою голую кожу. Отсутствие его прикосновений заставляет меня бороться с желанием наклониться вперед и принудить к контакту. Румянец смущения, стыда и нужды грозит подняться по моим щекам.
— Откуда оно у тебя? — задумчиво спрашивает он.
— Это дала я, — вмешивается Фенни. Я не могу понять, услышала ли она вопрос или просто предположила.
— Все в порядке? — спрашиваю я Илрита, не отрывая взгляда от него. — Я могу вернуть его, если ты хочешь.
— Нет, оставь его себе. — Он отпускает ожерелье. — Я не пользовался им с тех
Ожерелье принадлежало Илриту? Его метки уже есть на моем теле. Я не уверена, как я отношусь к тому, чтобы носить что-то его на своем горле. Похоже, он не замечает моей неуверенности, и, к счастью, раковина поддерживает это состояние, напоминая мне о том, насколько она практична. Символ или нет, но для меня это очень важно.
— Ты хорошо убираешься. — Улыбка кривится на его губах. Она выглядит почти гордой. Он не обратил внимания ни на одну из других женщин, и на них было брошено несколько обиженных взглядов. — Признаюсь, я удивлен.
— Ты думал, что «соленый и грязный моряк» — это мое единственное состояние?
— Не забывай о грубости, — язвит он.
Я ухмыляюсь.
— Но ты выглядишь прекрасно, — добавляет он. — В такой одежде и когда ты «соленая и грязная». — Эти слова застают меня врасплох. Когда в последний раз кто-то называл меня красивой, не выкрикивая это в полупьяном виде через дорогу?
— Ваша Светлость, мне бы не хотелось, чтобы ты не смог должным образом провести время, развлекая других гостей, которых ты пригласил, — говорит Фенни, слегка укоризненно.
— Да, конечно. — Илрит бросает на сестру острый взгляд. Это быстрый взгляд. Вот так и пропал. Я улавливаю это только потому, что смотрю прямо на него.
Но от дальнейшего разговора его спасает то, что через отверстие наверху проплывают сирены, прерывая дискуссию. Они несут раковины, набитые кусками рыбьего мяса и шариками ламинарии, которые кладут в воду вокруг Илрита и женщин. Передо мной их нет. Что мне показалось бы странным, если бы я была голодна.
На самом деле, я впервые подумала о еде с момента своего прибытия, хотя прошло уже несколько недель.
— Я не ела… Почему мне не нужно есть? — Я держу свои мысли только для Илрита. К моей радости, благодаря раковины и моей практике в магии, это срабатывает.
— Когда твое тело станет больше сплетено с магией, чем с физической механикой, ты не будешь нуждаться в еде так, как раньше, — говорит он совершенно серьезно.
Я смотрю на всех, как они начинают разворачивать шарики ламинарии, разложенные перед ними. Они представляют собой твердые на вид пузырьки, почти как желатин, внутри которых находятся морские овощи. Это не похоже ни на одну еду, которую я когда-либо ела, но теперь, когда я поняла, что прошло буквально несколько недель, мне хочется только еды. Даже если он прав, и на самом деле я не голодна.
— Могу я попросить немного? — спрашиваю я ни у кого конкретно.
Илрит и Фенни удивленно переглядываются. Остальные дамы прекращают есть, обмениваясь взглядами. Я полагала, что мой интерес — это хорошо. Но теперь я в этом не уверена.
— Ты хочешь немного? — Илрит выглядит неуверенно.
— Для меня было бы честью попробовать кухню моих хозяев, — говорю я, стараясь подчеркнуть, что моя просьба искренна и благонамеренна.
Илрит замирает. Я подозреваю, что он мысленно просит сделать еще один заказ. Мои подозрения подтверждаются, когда в зал вбегает сирена и протягивает мне небольшой пузырь ламинарии. Я медленно разворачиваю его. Это примерно половина той порции, которую получили остальные, но это не страшно. Маленькая проба — это больше, чем мне нужно, чтобы удовлетворить свое любопытство… и желание почувствовать себя человеком.