Дуэт с Герцогом Сиреной
Шрифт:
Я стою на вершине маяка. Пламя жарко пылает у меня за спиной, маяк вечно медленно вращается благодаря гребному колесу на одной из сторон острова, регулярно подвергающегося ударам волн. Прожектор вспыхивает на скалах далекого берега. Он тянется к непроходимому Серому Проходу и тут же упирается в стену шторма, бушующего вдали.
Надеяться
Каждые пять минут маяк освещает далекий дом снабжения на дальнем берегу и привязанную к нему маленькую лодку. Она стоит там уже три недели. Не двигается. Привязана к месту, как и я здесь.
Чарльз сказал, что это займет всего несколько дней. Должно быть, что-то важное задержало его…
Я заставляю себя проснуться. Этот сон я знаю слишком хорошо. Сон, который преследовал меня много-много раз — настолько, что я могу узнать его даже во сне и отвергнуть.
Трудно сказать, очень рано или очень поздно. Луна из полной, когда я только пришла, превратилась в едва заметную капельку. Я отталкиваюсь от кровати и иду на балкон, чтобы посмотреть, от чего исходит слабый свет — от луны или от далекого рассвета. Стоит ли пытаться заснуть или лучше дождаться солнца?
В тот момент, когда я выныриваю из-под нависающего надо мной кораллового шельфа, по земле прокатывается низкая зловещая нота. За ней следует высокий звук. Назвать его пением было бы щедро. Скорее, это крик. Этот звук сразу же заставляет меня насторожиться.
К нему присоединяются другие голоса, образуя хор, похожий на тот, что был в мою первую ночь здесь. Сколько времени прошло? Две недели, судя по луне? Время идет мучительно медленно и в то же время быстро, учитывая, что каждый мой день был заполнен разучиванием их слов и песен.
Я смотрю на траншею, но не вижу никаких признаков щупалец. Я прищурилась, пытаясь разглядеть в непроглядной ночи какие-нибудь смещающиеся тени. Но все равно ничего.
Воины не двигаются. Не слышно болтовни дельфинов. Но песня продолжается. Она накатывает, как волна. Торопливо и неистово, а затем внезапно обрывается в тишине. Голоса доносятся, кажется, со всего поместья. Далекие и в то же время близкие, как они звучат в моем сознании.
Вода неподвижна. В ней нет ни малейшего движения. Когда очередная тишина сменяется песней, кажется, что само море затаило дыхание.
Что-то не так.
Вспышка света заставляет мое внимание дернуться в одну сторону. Она исчезает в мгновение ока. Как светлячок, исчезающий в сумерках.
Без предупреждения рядом со мной возникает движение. Я вижу его уголками глаз. По позвоночнику пробегает холодок, дыхание перехватывает, когда две невидимые руки обхватывают его сзади. Я задыхаюсь.
Впервые мне кажется, что я не могу дышать. Вода тяжелеет в моих легких. Тяжесть. Тянет меня вниз, и вниз, и вниз…
Чарльз
Я терпеливо жду его на берегу, пока он привязывает лодку. Прошло уже четыре недели — целый месяц. Дольше его никогда не было. Я практически подпрыгиваю от едва сдерживаемого волнения, что наконец-то снова увижу своего мужа, увижу другого человека.
— Мой дорогой! — Я бросаюсь к нему, как только он отходит от лодки, и обнимаю его за плечи. — Я так по тебе скучала!
— Хватит истерик, жена. Я только что приехал, дай мне немного перевести дух. — Он положил обе руки мне на бока и поставил меня на землю. Прочь. Как будто я игрушка, которую положили обратно на полку, когда она перестала быть забавной.
— Истерик? Я….
— Неужели человек не может выгрузить свои вещи, не подвергаясь нападению?
— Извини, — быстро говорю я. — Это было долгое время здесь… в одиночестве. И я…
— Ты хочешь сказать, что даже месяц не можете провести в одиночестве? — Он достает из лодки свою сумку. — Я принял тебя за более сильную женщину.
— Нет. То есть да. — Я беру протянутую мне сумку и перекидываю ее через плечо. — Конечно, могу. Я скучала по тебе, вот и все.
— Расскажи мне о маяке, — бодро требует он.
Не обо мне. О маяке. Но это его приоритет; это понятно… это то, что обеспечивает безопасность Тенврата. Конечно, он будет в центре внимания. В следующий раз он спросит обо мне, я в этом уверена.
— Все идет гладко. Никаких проблем. Колокол звонит каждые тридцать минут. Все механизмы синхронизации были смазаны и обновлены, проверялись в течение ночи, как вам угодно. Я даже почистила все сверху донизу.
Он замирает. Его рука, словно гадюка, вырывается наружу, захватывая мое лицо за подбородок и щеки, заставляя мои губы слегка морщиться от его захвата.
— Ты заходила в мой кабинет?
— Нет, — неловко отвечаю я.
Его рука расслабляется, и по лицу проскальзывает улыбка. Чарльз наклоняется и легонько целует.
— Хорошая жена. Надеюсь, ужин уже готов?
— Да, он уже начался, то есть скоро будет готов.
— Хорошо. Мужчине нужна домашняя еда и любящая жена, когда он возвращается. — Чарльз начинает обходить маяк.
— Как прошло путешествие? — спрашиваю я, следуя за ним.