Дурная примета
Шрифт:
Кабинет Озерова представлял собой квадратное помещение размером пять на пять метров, с черным массивным столом, занимающим большую часть помещения, самодельной «стенкой», пристроенной к стене с входной дверь. В «стенке» стояла видеодвойка средних размеров фирмы «Панасоник», несколько десятков книг по юриспруденции, кодексы простые и комментированные. У противоположной от входной двери стены размещалось массивное кресло с вращающейся платформой, черное и кожаное. Справа по отношению к креслу находилось окно средних размеров. Свет из окна падал на стол справа, в разрез методических рекомендаций. Но иначе было нельзя. Не мог же сидеть начальник городского следствия спиной к входящим.
Войдя в кабинет, Паромов официально приветствовал первого заместителя начальника следственного управления и также официально представился.
Озеров, сидевший на своем рабочем месте, и Киршенман, пристроившийся возле окна на одном из стульев, друг за другом предложили Паромову присаживаться.
В глаза следователя, как только он вошел в кабинет, сразу же бросилась тактичность в поведении нового первого заместителя начальника СУ: не занял кресло Озерова, как поступают некоторые начальники, чтобы сразу показать подчиненным «место» или кто тут главный, а удовлетворился обыкновенным стулом.
Впрочем, и на стуле Киршенман смотрелся солидно и уверенно. Спокойный взгляд темно-коричневых глаз цепко пробежал по следователю, словно сканируя его, и остановился на Озерове.
— Есть разговор, — начал Озеров, дождавшись, когда присел на стул. — Серьезный. Валентин Робертович не просто так присутствует при нашей беседе…
Паромов молчал.
— Я рекомендовал вашу кандидатуру на более ответственный участок работы. Как вы на это смотрите? — без лишней околесицы подошел Озеров к сути дела.
— Товарищ подполковник, если честно, то перспектива заманчива… но я бы хотел остаться на своем месте, — ответил Паромов, догадавшийся, что сейчас речь пойдет о должности начальника следственного отделения.
Освобождалась такая в третьем отделе милиции в связи с переводом Михайловой Галины в областной следственный аппарат. Паромов об этом слышал и не только слышал, но некоторые коллеги ему уже намекали, что на освобождающуюся вакансию будут «сватать» его. Но он слухам особо не верил и до последнего момента считал пустой болтовней досужих сослуживцев.
— Знаете, знакомый коллектив… — мотивировал он свое решение, — знакомый отдел и дом рядом: через улицу перешел — и дома…
— Чего же так категорично? — улыбнулся ободряюще, приглашая к откровенному разговору, Киршенман. — Не успели и пяти слов сказать, а вы уже — нет! Как-то даже не серьезно. А Юрий Владимирович вас рекомендовал как серьезного и дисциплинированного сотрудника. И, вообще, я хотел с вами поближе познакомиться. В любом случае работать придется вместе, — тактично окончил он. — Ведь верно?
Последняя фраза заместителя начальника СУ прозвучала как вопрос, требующий ответа.
— Товарищ подполковник, — обращаясь непосредственно к Киршенману, начал Паромов, — я к работе своей всегда старался относиться серьезно. И к служебной дисциплине тоже. Но я доволен своей работой, — чуть пафосно продолжил он, — и другой не хочется. К тому же, должен вам сообщить, у меня нет юридического образования… только педагогическое…
— Даже так… — после небольшой паузы произнес Киршенман и посмотрел вопросительно на Озерова: что, мол, вы на это скажете?
Паромову показалось, что Киршенман потерял к нему интерес. Он даже обрадовался про себя: «Кажется, отстанут». Уходить в другой, чужой отдел, расположенный у черта на куличках, добровольно сажать к себе на шею пяток подчиненных, чтобы потом с ними нервы рвать, не хотелось.
— Ничего, — немедленно вмешался Озеров, — пошлем заочно учиться, и юридическое образование появится. Не зря же у нас филиал Орловского юридического института уже пару лет функционирует.
На улице Народной, на бывшем участке обслуживания старшего участкового Паромова, в зданиях Курского автокомбината с сентября 1996 года, благодаря стараниям Главы администрации Курской области Шутеева и тогдашнего начальника УВД Курской области генерал-майора Пронина был создан и благополучно функционировал Курский филиал Орловского юридического института МВД РФ.
— Думаю, что мне уже поздно учиться, товарищ подполковник, — отреагировал Паромов, — да и не охота. Лучше за себя отвечать, чем за других. Я считаю, что лучше быть ответственным исполнителем, чем неудачным руководителем.
Он еще надеялся, что Киршенман «зарубит» его кандидатуру.
Подполковник Киршенман Валентин Робертович совсем недавно был назначен на данную должность. Перевелся издалека и местные кадры только начинал изучать. И как любому начальнику более высокого управленческого звена, ему хотелось, чтобы среднее начальствующее звено было прочным, профессиональным и надежным — тогда можно было бы на кого-то опираться для пользы дела. И прерогатива выбора подчиненных оставалась — тут и ежу понятно — за ним, чем и хотел воспользоваться старший следователь седьмого отдела милиции.
«Кота» в мешке брать не станет, — посчитал самонадеянно Паромов, — сейчас скажет: «Спасибо. Беседа окончена. Продолжайте работать по своему профилю».
Но не успел он это подумать, как услышал:
— Валентин Робертович, я думаю, что это он от скромности. Вот назначим на новую должность, поможем на первых порах, где нужно — подскажем, где собьется — поправим, а не справится, так никогда не поздно отыграть назад. Верно я говорю? — призвал Озеров себе в «союзники» Киршенмана. — Но я уверен, — продолжил он, — справится. Еще как справится. Хитрит, Валентин Робертович, хитрит! Вы, мол, воз тащите, товарищи начальнички, надрывайтесь, потом обливайтесь, нервы свои портите, а я буду со стороны наблюдать, да поощрения принимать. Такой номер не пройдет. Вместе с нами в воз впряжется, вместе тащить будем! Он еще нам следствие третьего отдела в передовые по городу и по области выведет! Ишь ты, сироту казанскую из себя представить хочет! Лапшу нам на уши мечет.
Начальник городского следственного подразделения был большим дипломатом, его не так просто было вывести из себя, но тут стал гневаться. Видно Паромов и его достал своей несговорчивостью. И перед вышестоящим начальством в неловкое положение ставил.
— Валентин Робертович, вы спросите его, сколько он имел поощрений за прошлый год, — вновь перешел на деловой тон Озеров.
А действительно, сколько? — спросил заинтригованный такой просьбой начальника городского следственного отдела Киршенман, которому на самом же деле стало интересно знать, сколько поощрений имел старший следователь.