Души

Титов Александр

– Ну что, Ветров, – строго сказала Даная. – Пока я тебя реставрировала, Маша таки призналась Максиму, что беременна от Влада!

– Что? Кто? Кому? – не понял я и даже не заметил, что снова могу говорить.

– Да… – махнула рукой Даная. – Долго объяснять. Я тебе сейчас рубашку найду. А потом чай будем пить. Тебе стаканов десять надо, не меньше.

Пока она обыскивала шкафы и сундуки, я смаковал последние нотки инжира. Хотелось ещё. Это как с любой вкусной конфетой. Одной всегда мало.

А боль постепенно уходила.

Она ещё на несколько дней останется слабым отголоском, а затем и вовсе пройдёт. Это лучше больниц. Операции там безболезненные, но потом замучаешься уколы делать.

Хорошо, если есть проверенные ведьмы. Всё больше шарлатанок и мошенниц. Потомственные колдуньи разных степеней и ступеней. Раньше был один институт, и никто не сомневался в его выпускниках. Теперь же их десятки, если не сотни. Академии, колледжи, университеты. Чего только нет. А дипломированные специалисты шалфей от шафрана не отличат.

Даная вернулась с голубой кофтой.

– Мужского ничего не нашла. Но есть вот такая. Она, конечно, к твоим глазам не очень подходит. Если тебя это вообще волнует.

Меня не волновало. Подумаешь, женская. Наготу прикрыть можно и пальмовыми листьями. Разве это уязвит аборигена далёких островов? Сказать ему: «Вы сегодня одели женские листья». Абориген не поймёт. Просто смерит спросившего непонимающим взглядом и, не ответив, побежит по своим делам. Главное, чтобы движений не сковывало. А мода – просто добровольное ограничение. Как и любой стереотип.

Я оделся и прошёл на кухню. На маленьком квадратике с трудом размещался стол, плита и холодильник. Свет включать не требовалось, фонарь справлялся лучше. Он наполнял комнату Зешей, доставая до самых тёмных уголков. Таким ощутимым и живым, что казалось, если прислушаться, можно даже расслышать, как он говорит.

Водитель сидел за столом, увлёкшись телефоном. Когда я появился в двери, он оценил мой вид и с трудом подавил смех. Ну и пусть. Даже если бы рассмеялся, я бы не обиделся. Он сегодня заслужил.

– Иван Петрович, как вы? – спросил водитель, приподнимаясь.

Я сел.

– Лишних дырок во мне больше нет. С этим можешь поздравить. Теперь надо чай попить. Стаканов десять.

Водитель поставил чайник на огонь, а когда вода начала закипать, к нам присоединилась Даная. Она извлекла из-под стола табурет и села, перекрыв выход.

– Значит, говоришь, не в притоне тебя ранили? Странно. Я этого не видела.

– Может, не обязательно видеть всё?

– Про всех не обязательно. Но ты не все. Ты был у меня как на ладони. Я видела каждый твой шаг до самой смерти…

– Ты никогда не говорила, что видела мою смерть, – перебил я её. Слишком это важная часть, чтобы говорить о ней вскользь.

– А зачем?

– Как это? Чтобы предупредить, конечно. Может, исправить что-то получится.

– Ветров! Ну какой ты иногда дурак бываешь. Смерть не обманешь. Я столько раз пробовала,

и никогда не получалось. Будущее, как оказалось, такое же неминуемое, как и прошлое. Знаешь такую поговорку «Что было, то было»? Ну вот, «Что будет, то будет» так же верно.

Чайник закипел. Даная встала, расставила три чашки. Начала протискиваться между холодильником и водителем, но на секунду замерла. Лукаво глянула на него. Зажатого, вытянувшегося в струну, с волосами, горящими в свете фонаря. «Так-так» прошептала еле слышно, а потом опомнилась и потянулась дальше.

Аромат чая с бергамотом оседал испариной на оконном стекле. Стало жарко и очень хорошо. А три полные чашки настраивали на беседу. Из сладкого оказались две конфеты, которыми Даная гостеприимно не поделилась.

– И когда же я умру? – продолжил я, немного отхлебнув.

– Не скажу.

– Серьёзно!? А вдруг сегодня?

– Тебе ещё в притоне надо побывать. Забыл?

– Завтра?

– Как ребёнок, честное слово.

– Ну, скажи. Я должен знать! – настаивал я.

– Ничего не скажу. Хоть пытай меня. Хоть к трубе пристёгивай, – говорила Даная с таким рвением, будто на самом деле была не против радикальных мер.

– Что ты несёшь? Смотри поменьше свои мелодрамы, и дурь всякая на ум приходить перестанет.

– Кстати, иногда там неплохие завороты используют. Вот вчера была… Не помню название, они все одинаковые. Так вот, начиналось как обычно. Одна дамочка ушла от мужа, уехала в родной город, а муж с актрисой познакомился. Он журналистом крутым был.

– Дань, ты ведь не собираешься пересказывать дешёвую киношку?

– А мне интересно, – напомнил о себе водитель.

– Вот! – Даная торжественно протянула к нему руки. – Хоть один нормальный человек в вашей этой милиции…

– Полиции!

– Неважно. Я говорю, у вас там людей нормальных мало. Этот первый. Как вас зовут, товарищ?

– Тимофей, – ответил водитель.

– Так вот. Если Тимофею интересно, не перебивай меня, Ветров. На чём я…? Ах да. Крутой журналист нашёл актрису. А она якобы фонд возглавляет, который детьми торгует. И сама таких подробностей не знает.

– А потом оказывается, что знает?

– Иван Петрович, ну, дайте послушать.

– Постой-ка. А откуда ты знаешь? Смотрел! Точно, смотрел. Попался рыбий глаз!

Я молча отпил чай и не ответил. Всё равно не поверят. Просто это невозможно было не угадать.

– Иван Петрович, честно, я никому не расскажу.

– О том, с какой жадностью ты слушал пересказ женской мелодрамы?

– Сам, значит, смотришь, а другим нельзя? Вы только на него поглядите! Тимофей, ты видишь, каков у тебя начальник? Я бы от него бежала без оглядки.

Водитель промолчал.

– Ты удивилась, что меня в кафе ранили. Почему? – вернулся я к изначальной теме.

– Потому что я этого не видела. Я же сказала уже.