Души
Шрифт:
– Меню надо?
Бросила на стол передо мной засаленный листок с меню и уставилась, будто я из её кармана уже половину зарплаты похитил.
– Скажите, у вас сегодня много посетителей? – спросил я, как ни в чём не бывало.
– Заказывать будете или нет?
На разговор она явно была не настроена, но мне всё же хотелось преодолеть эту броню и выудить парочку ответов. Требовалось зайти с другой стороны.
– Ладно, принесите газировки.
– Какой?
– Любой. На ваш вкус.
– Я эту гадость вообще не
– А что пьёте? – спросил я, и только потом подумал, зачем?
– Что нальют, то и пью, – официантка резко смягчилась и даже изобразила какое-то подобие улыбки.
А я понял, что это и есть обходной путь. Дальше только напор и природное обаяние, и всё получиться.
– И что же вам обычно наливают?
– А что, есть предложение?
– Может быть.
– Говорят, здесь водочка отличная. Как слеза чистая, нежная.
– Звучит заманчиво. Но её же нужно под закуску. Есть варианты?
– Действительно, чем же в шашлычной закусить? И не знаю, что посоветовать.
Я легко и непринужденно посмеялся, будто шутка пришлась по душе. И официантка оценила. Люди любят, когда их шутки попадают в цель. Хочешь войти в доверие – смейся. Железная логика.
– Тогда пару порций шашлыка, пол-литра водки и пару стопок, – заключил я.
– Пару?
– А вы против?
Официантка растянула напомаженные губы в улыбке. Не против. Уходя, она посмотрела на второго посетителя. Тот уставился в телефон и никого больше не замечал.
Скоро передо мной стояла тарелка с дышащими паром кусками мяса, покрытыми аппетитной поджаристой корочкой. Рядом возвышался гранённый графин с испариной.
– Вы не составите мне компанию? – остановил я официантку. Думала, шучу и хотела уйти.
– Да я вроде на работе, – нехотя попыталась она вырваться.
– Так нет никого.
Она снова взглянула на второго посетителя и села со словами:
– Я только чуть-чуть.
Так я и сделал. Налил для начала по полрюмки, чокнулись за знакомство и выпили. А потом ещё по полрюмки.
Разговор становился всё приятнее с каждым новым тостом. То ли алкоголь делал своё дело, то ли официантка оказалась не такой уж недоступной, но очень скоро я узнал, что зовут её Мариной и рассказывать про себя она не очень-то любит. Про детство и юность – сколько угодно, но о том, как живёт теперь слова лишнего не вытянешь. Впрочем, я и не настаивал.
Между делом, закусывая очередную рюмку, Марина сообщила, что в кафе сегодня было человек пять, но все ещё утром. А когда речь зашла про заброшенную усадьбу неподалёку, Марина резко переменилась. Глаза округлились, тон стал заговорщически тихим:
– Говорят, там привидения водятся, – наклонившись ко мне, сообщила она.
– Кто говорит?
– Местные. Я сколько здесь работаю, вечно эти слухи ходят.
– А сама ты туда ходила? Интересно же хоть одним глазиком посмотреть.
– Ходила.
– И?
– Ну, я ничего такого не заметила. Но я ведь внутрь не забиралась.
– И внутри ничего не заметила бы. Знаешь, почему? – теперь наклонился я, и с самым убедительным видом произнёс: – Привидений не существует.
Марина наградила меня долгим задумчивым взглядом. Решала, поверить ли первому встречному или остаться верной слухам и суевериям. В итоге я прервал её размышления очередным тостом. За всех живых. А затем перевёл тему в более приятное русло.
Водки в графине оставалось совсем немного, а разговор перетекал сначала к комплиментам, а затем к откровенному флирту:
– Вот так сидишь ты здесь, Марин, красоту свою от людей прячешь, – говорил я.
Марина отмахнулась, улыбнулась и с деланой скромностью ответила:
– И ничего я не прячусь. Если мне кто-нибудь понадобится, я сама найду. Я за равные отношения, – проговорила она неверным языком.
Я разлил остатки по рюмкам, мы чокнулись за красоту, выпили на брудершафт и поцеловались вместо закуски. Я остался рядом и понимал, что уже не отступлю.
– Так ведь здесь никто не обнимет, – я обнял её. – Никто не поцелует, – и я поцеловал её в шею.
Она таяла в моих руках. Предчувствие вдохновляло.
– Знаешь, да. Ещё и полку в подсобке никто не повесит. Ты не посмотришь? – задыхаясь, попросила Марина.
Я прошёл за ней в подсобку. Полки были на месте…
Через час я вернулся в зал, поправляя на ходу куртку. Посетитель всё так же сидел в обнимку с телефоном и по-прежнему не осилил последний кусок шашлыка. Он украдкой взглянул на меня, поёрзал. Что-то ему во мне не понравилось. Может, ревновал?
Вспомнилось, что я спрашивал Вику про автомобиль и захотелось с размаху заехать себе по лбу. Особенно, когда проверил входящие и нашёл три пропущенных звонка.
– Иван Петрович! Слава Богу, вы позвонили. Я уже пальцев к вам послала. Тот номер, что вы мне назвали, зарегистрирован на общество «Новые Грани».
– Сектанты, значит? Очень интересно. Пальцам лучше передай, чтобы в усадьбу ехали. Там в подвале надо останки собрать. А тут я сам справлюсь.
– Хорошо.
– Ах, да. Скажи водителю, чтобы подъехал к кафе «У Питровича». Через «И».
Значит, секта. Таких совпадений не бывает. Свежая тропа, камера без карты памяти. Уж слишком жирная стрелка указывала на это богом забытое кафе, чтобы не возникло подозрений.
Мутная голова могла сыграть со мной злую шутку, если дело пойдёт наперекосяк. Зачем только пил, спрашивается? Впрочем, с другой стороны, тут мне жаловаться не на что. Раскрепостился, сбросил лишний вес. Это как раз приятно.
Я подошёл к посетителю, но реакции не последовало. Вспомнить его не получилось. Лицо совершено типичное. Густые хмурые брови, тонкие губы, маслянистые, плаксивые глаза. Если не священник, то экстрасенс. Или, как оказалось, сектант.