Душитель
Шрифт:
Линдстром обхватил колено обеими руками, словно пытаясь остановить расползающееся пятно, но оно продолжало расширяться. Линдстром и Маргарет вместе наблюдали за ним.
Майкл сделал два неуверенных шага к порогу.
Линдстром перевел взгляд на Майкла, на Маргарет, на пистолет. И вскоре Маргарет и Майкл услышали, как он ковыляет по лестнице к двери.
Майкл медленно шагнул к матери, уронил голову набок, посмотрел куда-то вверх и рухнул на пол.
Поднимаясь по лестнице вслед за Джо и глядя на него снизу, в укороченной перспективе, Рики понял, что за чудовищное создание на самом деле его брат —
Джо пришел сюда, чтобы убить Линдстрома. Рики в этом не сомневался. У брата с собой был пистолет. Если Линдстрому повезет, Джо пустит в ход оружие. Лично Рики не знал, помочь брату или предотвратить убийство. Разумеется, если он вообще сможет вмешаться, когда Джо возьмется за дело.
Джо вышиб дверь одним ударом и остановился на пороге, тяжело дыша.
Квартира была пуста. Остались только выключенный из розетки старый вентилятор и несколько бумаг на полу. Курт Линдстром исчез.
Больше в Бостоне его не увидят.
Шагая теплым вечером по улицам, Джо думал о смерти — он не боялся, просто размышлял, сколько в человеческой жизни может быть таких вечеров, когда бродишь в свое удовольствие. Поэтому в ту минуту, когда его крепко схватили за плечо, он пребывал в философском настроении и был готов к любой неприятности. Его сбило с толку то, что он находился на Бойлстон-стрит, где строили новый клуб «Плейбой», и смутила фамильярность прикосновения — кто-то запустил ему четыре пальца под мышку, — поэтому Джо обернулся с удивленной улыбкой на лице. Он ожидал увидеть друга.
Вместо этого он увидел одного из головорезов Гаргано. Джо его знал, имя этого парня звучало как птичье чириканье — Чико Тирико. Типичный уличный боец, широколобый итальяшка. Тирико, впрочем, был посильнее многих — боксер-тяжеловес, который продолжал поддерживать форму. Ни двойного подбородка, ни вываливающегося из-под рубашки брюха.
Сам Гаргано когда-то тоже выступал на ринге — это было распространенное явление среди гангстеров. Местные спортивные залы неизменно поставляли молодых качков. Парень, взявший первый приз, всегда мог рассчитывать на то, что ему удастся найти применение своим мускулам.
— Эй, коп! — окликнул его Тирико.
Джо сердито сбросил его руку. Ему не нравилось, как это выглядит со стороны, — еще подумают, что всякий идиот может остановить его на улице. Он, в конце концов, полицейский — невзирая ни на что.
На тротуаре маячили еще трое парней. Обеспокоенные движением Джо, они придвинулись ближе.
— Все нормально, — негромко проговорил Тирико.
Они отошли. Показался Гаргано — с землистым лицом наркомана. Поговаривали, что он давно уже сидит на героине и постепенно теряет над собой контроль. Его лицо как будто расплылось. Джо перевел взгляд на кирпичную стену, чтобы убедиться, что он не утратил остроты зрения, что дело не в его глазах, а в самом Гаргано.
Гаргано сказал:
— С тобой хотят поговорить.
— Кто?
— Босс.
— Хочет со мной поговорить?
— Да.
— Хреновина! — Джо глазами указал на четверых гангстеров. — Зачем здесь эти груды мышц, если мы всего лишь собираемся поговорить?
— Да, поговорить. Честное слово, Джо.
— Где?
— В баре, здесь, за углом. Вернешься через минуту как ни в чем не бывало.
Джо задумался. Крайне безрассудно со стороны Гаргано подходить
— Ладно, — сказал он. — Увидимся в баре.
— Нет. Поедешь с нами.
— Вас и так пятеро. Я что, в багажнике поеду?
— Господи, Джо, я же тебе сказал, все в порядке. Клянусь.
— Все равно. Сегодня отличный вечер для прогулки.
Гаргано покачал головой, люди так недоверчивы.
— Ладно, иди пешком.
Чико Тирико ткнул Джо в плечо.
— Шагай, ублюдок.
Джо промолчал.
Он прошел три квартала до Тремонт-стрит. Черный «кадиллак» Гаргано катил позади.
Вся компания вошла в бар. Вечерние посетители молча обернулись посмотреть на пленника и конвой.
Они спустились по старинной лестнице, в подвальную комнату, грязную, маленькую, без окон, только несколько стульев и стол.
Там ждали двое.
Гаргано жестом велел Джо войти, и тот подчинился.
Меньший из двоих смотрел прямо на него. Это был итальянец, стройный и высокий, хотя и ниже Джо, лет за пятьдесят, с густыми темными волосами, которые уже начали седеть на висках и надо лбом. Он стоял в позе демонстративного вызова: руки сложены на груди, голова откинута, подбородок выпячен, брови сдвинуты.
— Ты Дэйли? — спросил он.
— Да.
— Знаешь, кто я такой?
— Нет.
— Я Карло Капобьянко. А это мой брат Николо.
Джо слышал о Чарли и Ники Капобьянко. Но сегодня они были — Карло и Николо. Они были итальянцы, а Джо — нет. На данный момент лишь это имело значение.
— Это последний раз, когда я терплю твое неуважение. Ты меня слышал? Последний раз. От всей вашей долбаной семейки. Твой братец-вор крадет у меня, ты создаешь мне проблемы — и что я, по-твоему, должен делать? — Он сердито уставился на Джо.
— Речь о деньгах?
— «Речь о деньгах?» — передразнил Капобьянко, и выражение его лица стало еще более суровым.
— Я достану деньги. Клянусь.
Капобьянко в необъяснимом гневе двинулся вперед. Он остановился в паре шагов от Джо, чтобы разница их роста была не слишком очевидна. Он стоял, выпятив грудь, точно бойцовый петух. Капобьянко заговорил быстро и громко:
— Ты что, мать твою, идиот? Вы, тупые ирландские копы, — у вас камни в башках? Ответь мне, у вас камни в башках? Или, может, картошка? Вы посмотрите на него: девять футов росту и картошка в башке. Полный полицейский департамент этих тупых пэдди. Да как вам вообще удается кого-нибудь поймать? Вы расхаживаете, уткнувшись башкой в собственную задницу. Объясни мне, как вам вообще удается кого-нибудь поймать? А? Я тебя кое о чем спрошу. Почему это тысячу лет назад, или типа того, когда Италия правила миром, вы, чертовы пэдди, все еще бегали по лесам, как пещерные люди, и копались в грязи?