Два часа в благородном семействе, или о чем скрипела дверь
Шрифт:
ДДУШКА. Умная голова! Что же ты молчала?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. У меня не было доказательствъ. Были только мои двическія соображенія.
ДЯДЯ. Почему ты, однако, расторжествовалась такъ ужъ очень?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Теперь вс увидятъ, что за штучка ваша Лили! Довольно я натерплась подъ ея деспотизмомъ! Теперь я ей отпою.
ДДУШКА. Хо-хо-хо! Каши-то, каши! Отпой, Клавдюха, отпой!
ДЯДЯ.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Фальшивая дрянь! Не потрудилась даже замужъ меня выдать.
ДДУШКА. Видно, не охота теб на томъ свт козловъ пасти?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Лили всегда была безнравственная, а я всю жизнь только чай разливала.
ДЯДЯ. Да, чаю ты разлила на вку своемъ — Атлантическій океанъ!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Младшая сестра — двушка, невста, а у нея и мужъ, и Эфъ, и Пьеръ. Ну, зачмъ ей Пьеръ?
ДЯДЯ. Другъ.
ДДУШКА. Господинъ Вздыхалкинъ.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Государственная Дума должна запретить закономъ, чтобы у дамъ были Пьеры. Отъ этого барышни въ двушкахъ остаются.
ДЯДЯ. Пиши проектъ. Внесемъ. И глупе слыхали.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Я читала и мыслила.
ДДУШКА. Катай!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Потому что кому же охота идти въ мужья къ своей жен, когда можно устроиться другомъ при чужой?
ДДУШКА. Правильно. Ай да Клавдюха!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. А въ государств сокращается количество браковъ.
ДЯДЯ. Падаетъ процентъ дторожденія.
ДДУШКА. И отбывающихъ воинскую повинность.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. И все — Лили и Пьеръ виноваты.
ДЯДЯ. Да это, просто, государственная измна!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Въ другихъ странахъ назначаютъ преміи, чтобы поднять приростъ населенія, тогда какъ у насъ… напротивъ!
ДДУШКА. Нмцы завоюютъ насъ! нмцы!
СЫНОКЪ (входя). Гд мама?
ДЯДЯ. Мама твоя… эхъ, братъ!.. мама твоя…
СЫНОКЪ. едоръ мн все разъяснилъ.
ДЯДЯ. Этого только недоставало.
СЫНОКЪ. Мама кругомъ виновата. Я никогда не прощу мам, никогда!
ДЯДЯ. Слушай… ты не дури!.. Ты… этого… будь снисходителенъ…
ДДУШКА. Одинъ Богъ безъ грха, а мы, братъ, вс — люди-человки.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Теб, можетъ быть, наговорили лишняго……
ДДУШКА. Ты не горячись!
ДЯДЯ.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Взвсь!
ДЯДЯ. Въ конц концовъ ужъ не такъ онъ заслуживаетъ вниманія — долговязая скотина, едоръ этотъ.
ДДУШКА. Бывало даже въ самыхъ лучшихъ семействахъ…
СЫНОКЪ. Я сдлаю не боле того, что мн велитъ мой долгъ. Гд мама?
ДЯДЯ. Мишка, слушай: у тебя, помнится, есть глупая привычка носить при себ револьверъ?
СЫНОКЪ. Не бойтесь, не застрлюсь.
ДЯДЯ. Такъ другого кого цапнешь ненарокомъ… Нтъ, братъ, когда человкъ въ разстройств, эти игрушки не у мста. Подай-ка сюда, подай.
СЫНОКЪ. Если вамъ угодно.
ДЯДЯ. Такъ-то лучше.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Неужели едоръ такъ вотъ прямо и обнаружилъ предъ тобою секреты свои?
СЫНОКЪ. Прямо.
ДЯДЯ. Мерзавецъ!
СЫНОКЪ. Вы вс постыдно ошиблись относительно Нади.
ДДУШКА. Знаемъ.
СЫНОКЪ. Ничего вы не знаете. А вы, ддушка, въ особенности. Вамъ бы съ бабушкою помолчать. Да! Именно, вамъ бы, старикамъ-то, вамъ съ бабушкою помолчать. (Уходитъ.)
ДДУШКА. Что такое? Какъ? Что такое?.. Поль?
ДЯДЯ. Вполн правъ. Лили — вашего воспитанія птица.
ДДУШКА. Да, ты такъ понялъ? А я было… Гм…
ДЯДЯ. Клодина, я — какъ на иголкахъ. Если этотъ безумный набросится на мать…
ДДУШКА. Поль! Это я врно помню, что, первая, выслдила едора моя старуха?
ДЯДЯ. Съ чего же и сыръ боръ загорлся?
ДДУШКА. Зачмъ бы ей не спать… по ночамъ вставать? Гмъ!
ДЯДЯ. Сердце не на мст. Поди за нимъ, пожалуйста.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Ахъ, Поль, но что же я могу?
ДЯДЯ. Все-таки, третье лицо.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Напротивъ.
ДДУШКА. Поль!
ДЯДЯ. Папаша?
ДДУШКА. Не читалъ ли ты въ книгахъ: въ какомъ возраст женщина перестаетъ влюбляться?
ДЯДЯ. Мадамъ Дюдеффанъ предложили этотъ вопросъ на семьдесятъ восьмомъ году. Она отвчала: не знаю, спросите кого-нибудь постарше.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. А въ Нинонъ де-Ланкло безъ ума влюбился ея правнукъ.
ДДУШКА. Помню, дамы носили прическу `a la Ninon de Lanclos… Къ старух моей удивительно какъ шло… Гмъ… къ старух…