Два лика января
Шрифт:
— Послушайте, Фил…
Честер услышал, как Райдела оборвал портье.
— Он примет меня, я уверен, — ответил Райдел и, обращаясь к Честеру, добавил: — Я поднимаюсь, Фил.
Честер положил трубку.
Телефон зазвонил снова.
— Слушаю, — проговорил Честер.
— Мсье, если вы не хотите видеть этого господина, ему не позволят подняться.
— Ну, в общем-то, он… он… Нет, благодарю, не беспокойтесь. Он мой знакомый.
Слова вылетели сами собой. Честер положил трубку, скрестил руки и в ожидании хмуро уставился на дверь. Нелепая поза. Он опустил руки. Ему не следует выглядеть сердитым или раздосадованным и, более того, нельзя выглядеть напуганным.
Райдел постучался.
Честер открыл дверь. Он ожидал увидеть на лице Райдела самодовольную ухмылку, но оно было мрачным и строгим.
— Добрый вечер, — поздоровался Райдел. Он оглядел комнату, задержал взгляд на новом чемодане Честера, стоявшем в нише, и спросил: — Что слышно из дома? — Достал пачку «Голуаз». — Хотите сигарету?
— Нет, благодарю. Послушайте, Райдел, если вы пришли из-за денег, мы можем договориться.
— Вот как! — Райдел улыбнулся и погасил спичку. — Я бы не отказался от небольшой суммы, но сомневаюсь, что вы и я сможем когда-либо договориться.
Честер усмехнулся.
— Я не даю денег, пока не прихожу к какому-то соглашению.
— Нет? А если подумать?
— Вам следовало сказать с самого начала, что вы вымогатель. Могли бы сообщить об этом еще до того, как мы отправились на Крит.
— Я сам не предполагал этого до поездки туда. Думаю, это общение с вами пробудило во мне живой интерес к деньгам.
Он сел в кресло, поискал глазами пепельницу и невозмутимо стряхнул пепел на ковер.
Честер прошел к ночному столику, где стояла его бутылка виски, и плеснул немного в стакан, стоявший рядом.
— Ну так знайте, вы не получите ни цента.
— Не смешите. Мне нужно десять тысяч, и прямо сейчас.
Честер улыбнулся и покачал головой.
— Могу сказать вам прямо сейчас, у меня осталось всего лишь двадцать тысяч. Стоит ли…
— Я хочу получить от вас десять тысяч и не собираюсь сидеть здесь всю ночь, объясняя это. — Райдел подался вперед и нахмурился. — Так значит, у вас двадцать тысяч? Рассказывайте это кому-нибудь другому. Готов поспорить: у вас по пятьдесят тысяч в каждой туфле.
Честер шагнул к нему и замер со стаканом в руке.
— Я не плачу шантажистам, Кинер. К тому же мне есть чем шантажировать вас.
Честер посмотрел Райделу прямо в глаза, хотя это и стоило ему усилий. Он еще не видел Райдела в таком состоянии. Его глаза горели ненавистью, презрением и гневом, готовым вот-вот прорваться. Честер поставил стакан.
— Не беспокойтесь, — усмехнулся Райдел. — Я не собираюсь бить вам морду, хотя мне трудно отказаться от этого удовольствия. Но есть другие средства, более цивилизованные и более действенные. — Он улыбнулся и встал. — Мне неудобно отнимать у вас время, мистер Ведекинд. Я хочу получить свои десять тысяч, как обычно, пятисотенными купюрами. Будьте любезны отсчитать двадцать штук.
— Мне достаточно позвонить портье, и вас выпроводят.
Райдел медленно подошел к Честеру, и тот отметил, что на нем новые туфли, черные, добротные, на толстой подошве.
— Вы меня выпроводите? Да я упеку вас в тюрьму, осел! — Но тут же глаза Райдела потухли, и он слабо улыбнулся.
Честер понимал, что Райдел прав. Силы их были неравны. По крайней мере, сейчас, здесь, в этой комнате. Мысли беспорядочно кружились в голове Честера. Завтра же следует переехать в какую-нибудь маленькую гостиницу. В Париже сотни таких гостиниц. Затем он может позвонить в полицию и сообщить, что Райдел Кинер в Париже. Но тогда он раскроет себя. Нет, этого делать нельзя. Все, что ему оставалось, — это попытаться отделаться от Кинера. Для этого надо как можно скорее уехать в Америку и там сменить фамилию. Да, это был единственный способ.
— Ну же, пошевеливайтесь, доставайте деньги! — сказал Райдел.
Честер нехотя прошел к кровати, на которой лежало пальто, и сунул руку в нагрудный карман.
— Это в последний раз. Я…
— А как же!
Честер отсчитал нужную сумму, не вынимая пачку из кармана.
— Завтра я уезжаю в Штаты. Постарайтесь больше не попадаться мне на глаза. — И с ухмылкой протянул Райделу двадцать пятисотенных купюр.
Райдел неторопливо, с серьезным видом пересчитал их, с трудом отделяя друг от друга новенькие банкноты, и убрал в правый карман брюк.
— Вы вспоминаете Колетту?
Честер заметил, как левое веко Райдела дернулось.
— Я не хочу, чтобы вы называли ее по имени. — Честер нахмурился.
— Она любила меня. — Райдел посмотрел на него.
— Нет. Ее раздражали, выводили из себя ваши… ваши чертовы ухаживания, — выдохнул Честер.
Райдел усмехнулся:
— Забавно. И вы действительно верите этому? Я переспал с ней, так-то вот. Она хотела этого. Она сама предложила.
— Убирайтесь!
Райдел повернулся и вышел.
Глава 18
Райдел дошел до церкви Сен-Жермен-де-Пре и сел на 95-й автобус, следовавший на Монмартр. Его переполняли смешанные чувства. Настроение то поднималось, то падало; удовлетворение сменялось досадой. Это было легко объяснимо. В душе ему не нравилось то, что он сделал, дав волю эмоциям. Им двигало не желание уязвить Честера, вывести его из себя, ведь Честер был преступником; не желание потрясти мошну богача и уж тем более не желание выдать Честера полиции. Нет. Причиной, конечно же, была Колетта. Причиной более явной, чем даже вполне очевидный факт, что Честер очень похож на отца Райдела, и Райдел тем самым как бы мстил отцу. Нет, конечно. Это было бы слишком наивное, слишком примитивное объяснение. Суть в том, что Честер убил милую, добрую, безобидную молодую женщину, которую Райдел к тому времени почти полюбил и которую теперь любил все сильнее.
Райдел с сожалением вспомнил, что забыл попросить у Честера фотографию Колетты. Черт возьми! Ему хотелось, чтобы этим вечером она была в его гостиничном номере. Ну что ж! В другой раз. Завтра. Рано утром. Но что, если Честер и правда собирается завтра вернуться в Штаты? Безусловно, это для него сейчас самое лучшее. Стоя в переполненном автобусе и держась за поручень, Райдел в задумчивости закусил губу. Как же задержать Честера? Очень просто. Предупредить, что, если он уедет, Райдел сообщит полиции, что Филипп Ведекинд, Чемберлен и Макфарланд в действительности одно лицо. А может, Макфарланда приберечь как главный козырь? Райдел улыбнулся и заметил, что смотрит на девушку, сидевшую у окна через два ряда от него. Девушка тоже глядела на него и слегка улыбалась. Затем отвела взгляд. У нее были короткие прямые волосы без пробора, на шее лиловый шарф. Она снова посмотрела на Райдела. Губы накрашены. Не тонкие и не пухлые, просто довольно милые губы. Зато одного на лице не было — следов пудры, и ее нос блестел и даже чуть посинел, то ли от холода, то ли от простуды. На левой щеке — маленькая родинка. Девушка вышла на следующей остановке, и Райдел последовал за ней, хотя автобус только начал подниматься по холму к Монмартру. Это была остановка возле вокзала Сен-Лазар.