Два лика января
Шрифт:
Он встал и подошел к Анне.
— Я не хочу, чтобы ты каким-либо образом пыталась связаться с Женевьевой. Это слишком опасно. Вчера мое имя попало в газеты. — Райдел рассмеялся. — Явное свидетельство того, что полицейские уже допрашивали Честера. Могу представить, что он им рассказал. К несчастью для меня, лгать Честер умеет. — И, сунув руки в карманы, отошел. Его пальцы нащупали пачку денег. Теперь у него осталось три с половиной тысячи долларов.
В начале шестого во входную дверь постучали. Райдел вскочил. Он знал: Анна никого не ждет. Одну из своих соседок, часто заходившую к ней на чашку чая, она предупредила,
— Не волнуйся, — шепотом сказала Анна, — это, наверное, старик Муриадис, отец Дины. — И выскользнула в коридор.
Сосед, догадался Райдел. Он оглядел комнату. Маленькие окна выходили в узкое замкнутое пространство между домами, выбраться из которого можно было, лишь вскарабкавшись по отвесной кирпичной стене высотой в двадцать футов. Анна разговаривала с кем-то.
Райдел подошел к полуоткрытой двери и прислушался.
Это был Пэн.
Райдел успокоился, но тут же с сожалением вздохнул. Анна выпроваживала его.
— Нет. Райдела здесь нет.
Он хотел уже выйти в коридор — Пэн был его другом, он все поймет и не проболтается, — но сдержал себя.
Анна закрыла входную дверь и вернулась в комнату.
— Это Пэн.
— Я слышал. Спасибо, Анна. Ты поступила правильно.
— Не нравится мне этот Пэн. — Анна нахмурилась и покачала головой. — Я ему не доверяю.
— Да нет, он… — Райдел замолчал.
Ему хотелось сказать, что Анна не права, что Пэну можно доверять, но передумал. Пусть уж все остается как есть. Пэн мог ненароком проговориться кому-либо из своих друзей о том, что знает, где Райдел, а тот, в свою очередь, мог разболтать другим.
— Ты доверяешь Пэну? — спросила Анна.
Она почти не знала его. Райдел приходил с ним пару раз выпить стаканчик вина.
— Думаю, ему можно верить.
Перед самым приходом Нико в дверь снова постучали. Анна вышла в коридор.
— Я же сказала, его здесь нет, — послышался ее сердитый голос. — Как хотите, но это ничего не даст. Думаете, я знаю больше?
Хлопнула входная дверь.
Анна вошла и заговорщически улыбнулась. В руке у нее был бледно-голубой конверт.
— От Женевьевы! Просили передать. — Анна протянула конверт.
Райдел распечатал его, чувствуя смутную тревогу. Письмо было написано по-французски.
Вторник, 5 часов пополудни
Мой дорогой Райдел!
Думаю, ты сейчас у Нико или у Пэна. Я верю, ты не убивал ту женщину в Кноссе. Неужели это говорят о тебе? Почему ты не сообщил мне, что едешь на Крит? Такое впечатление, будто тебя увезли силой, чтобы потом свалить на тебя это убийство. По крайней мере, я знаю, что ты жив. Если верить газетам, ты был на пароме, прибывшем вчера утром в Пирей. Почему ты скрываешься? Я чувствую, ты не мог совершить то, что тебе приписывают. Я скучаю без тебя и очень волнуюсь. —Последнее слово подчеркнуто три раза. — Если же ты совершил это, знай, что всегда можешь рассчитывать на нас. Папа сказал, что готов помочь тебе. Ты ведь знаешь, как он тебя любит. Не будь… —Дальше следовала непереводимая фраза, одна из тех, что были понятны только ей и Райделу,
— О чем она пишет? — Анна не отрывала глаз от лица Райдела.
— Желает мне здоровья.
— А что еще?
— Это очень короткая записка, — ответил Райдел уклончиво.
— А все-таки? Хочет повидаться с тобой?
— Анна! Она говорит, что ее отец обещает помочь мне, если я нуждаюсь.
— Ее отец? Профессор археологии?
— Да.
— Ну что ж, пусть поможет. А он может помочь?
— Нет.
— Но ты… Тебе нужно, чтобы кто-нибудь замолвил за тебя словечко. Ты ведь не можешь прятаться так всю жизнь.
— Нет, Анна. Только до завтра. Думаю, завтра я уеду.
— Да нет же, ты не понял. Оставайся здесь, сколько тебе понадобится. Ведь ты наш друг.
Разговор утомил Райдела. Он закурил, глядя в пыльное прямоугольное оконце, в трех футах от которого была стена из красного кирпича.
— Она хочет, чтобы ты ответил? — спросила Анна.
— Да.
— Ну так напиши. Тебе нужны бумага и ручка?
— Спасибо. У меня есть. — Райдел посмотрел на нее. — Ты сможешь найти кого-нибудь, кто отнесет письмо?
— Я сама смогу…
— Нет. Тебе нельзя. Попроси какого-нибудь соседского мальчика. Скажи, что это насчет белья. — Райдел вспомнил: время от времени Анна брала белье в стирку.
— Хорошо, не беспокойся.
Райдел написал ответ по-французски.
Моя дорогая Женевьева, я только что получил твое письмо. Так значит, ты послала такое же Пэну? Из этого вопроса ты можешь понять, где я.
Пожалуйста, ничего не говори отцу. Я очень благодарен ему за предложенную помощь, но сейчас не могу ею воспользоваться. Ты права, я не причастен к тому, что произошло на Крите. Мне трудно, если это вообще возможно, объяснить, как я оказался в таком положении. Скажу только, что должен довести до конца одно дело. Надеюсь через месяц встретиться с тобой в Париже и за ужином в «Александре» рассказать обо всем, что произошло. Ну как, договорились? Ровно через месяц, 18 февраля, в семь вечера в «Александре».
Я рад, что ты веришь мне. Правда, в настоящее время ты в некотором меньшинстве. Но, как сказал некий господин, которого встретили в декабре в Национальном саду, «плевать я хотел на общественное мнение». На твой вопрос отвечаю: я не ранен. А также при деньгах.
Подписываться он не стал.
Как только вернулся Нико, Анна ушла искать, с кем можно отправить записку. У Нико не было ничего нового. Полиция его не беспокоила. Фрэнк должен был закончить паспорт Честера уже завтра утром.