Два листка и почка
Шрифт:
— Все нынче не в духе, — надула губки миссис Крофт-Кук, увидя, что все ее покинули на веранде.
— Первый же самолет заставит их отказаться от своей тактики, — заявил Мэкра. — А наряд полиции из Силхета сумеет внушить им страх божий. — Майора крайне раздражало безмятежное спокойствие Туити, равнодушно покуривавшего в кресле, и он всеми средствами старался втянуть его в разговор.
Туити поднял с пола оброненную газету «Зритель».
— Все эти военные приготовления, по-моему, излишни, — сказал он ровным, невозмутимым тоном. — Надо было выслушать претензии кули, не затевая всей этой канители…
И
«Подобные стрелки-любители, — говорил себе Туити, — опаснее всего в первую голову для себя и своих друзей». Он достаточно хорошо знал кули, чтобы не верить в то, что они захотят драться, да и де ля Хавр при всей своей горячности был в сущности благонравным парнем. Не уверял ли он, что всего лишь посоветовал кули изложить свои жалобы Крофт-Куку и Ханту, а те стали ему угрожать, а теперь вовсе потеряли голову! Пора бы этим людям знать кули — они достаточно жили среди них… Положительно их ограниченность злила Туити.
— Хэлло, Мэк, старина, у вас геройский, вид, — воскликнул Хитчкок, войдя, пошатываясь, в комнату, красный как рак, с глазами, воспаленными от пьянства и бессонницы…
— Вы дерзите, Хитчкок, — ответил Мэкра, — и к тому же мертвецки пьяны.
— Вы будете преданы военному суду за оскорбление старшего офицера, заодно с де ля Хавром, — усмехнулся Туити и, прищурившись, хитро поглядел на Хитчкока.
— Мы внимательно отнеслись к вашему другу, — обратился Крофт-Кук к Туити. — Но он подстрекал чернь к убийству и должен ответить за свои действия. Бунт затеял, как вы знаете, он, а не я. Все эти беспорядки…
Крофт-Кука угнетал беспорядок, вся нелепость событий его глубоко возмущала. Нормальная работа на плантации была нарушена. Слоняться без дела по клубу, когда надо было в этот час сидеть в конторе, разбирая почту, ему казалось преступным, так как это выбивало из колеи, а он был прежде всего человек порядка и рутины. И ему уже мерещились неизбежные убытки, пассивный баланс и иные последствия беспорядков.
— Он дезертир и подлец, — провозгласил Мэкра, — почему бы ему не остаться на ночь тут с нами? По правилам его бы надо поставить к стенке со всей его наглой бандой!
В наступившем молчании еще острее чувствовалась напряженная, наэлектризованная атмосфера. Хитчкок, маскируя свое смущение, стал что-то насвистывать.
Вдруг в затянутом сеткой окне послышалось низкое гудение самолета.
Мэкра, Хант и Ральф выскочили на веранду. Им навстречу торопилась миссис Крофт-Кук, размахивая зонтиком.
— Самолет летит! Самолет летит!
— Ребята, готовьтесь! — возбужденно крикнул Мэкра.
— Спасены, спасены! — радовался Крофт-Кук, махая рукой и глядя в небо.
Бомбардировщик Королевских военно-воздушных сил, описав круг над плантацией, выключил мотор и пошел на посадку. Крофт-Кук тоже вышел на веранду.
Из своей комнаты появились дамы — напудренные, надушенные
Туити стоял в дверях, насмешливо прищурившись, и наблюдал героическое поведение мужчин. «Им чудится по крайней мере снятие осады с Альказара», — подумал он и стал размышлять, сколько прячется злобы и ненависти за простым фактом появления бомбардировщика на мирной плантации. Каким низким целям заставляют служить такое совершенное изобретение человека! И все же инженер в нем невольно восхищался стоявшим перед ним изумительным творением инженерного искусства.
Офицер Королевских военно-воздушных сил соскочил на землю и отдал честь Мэкра. Майор проводил его на веранду.
— Долетели без приключений, — рассказывал офицер, — но посадка была трудной — мы не сразу обнаружили площадку для поло. За нами летят четыре бомбардировщика — им будет легче приземлиться. У них на борту взвод легкой йоркширской пехоты под командой унтер-офицера. Командир соединения приказал перебросить сюда еще две роты пограничных стрелков.
— Позаботьтесь о завтраке, Хант, — распорядился Мэкра, взволнованный предстоящими событиями. — Бомбардировщики прибудут сюда с минуты на минуту, и нам можно будет наступать на территорию противника.
Глава 20
Поднявшийся над долиной утренний туман растаял под ослепительными лучами солнца. В чистом воздухе стояла полная тишина, и над густым пологом листвы опрокинулся безоблачный купол небосвода. Вся природа, охваченная медленно надвигающимся полуденным зноем, цепенела и замирала, будто переставало биться сердце жизни.
Вдруг послышался шум, напоминающий жужжание насекомых в чаще леса. Он все нарастал и ширился, разливался по горам и долам, волнами расходился во все стороны, пока не наполнил весь воздух. Он был так грозен и необычен, что его вполне можно было приписать какому-нибудь колдовству или волшебным проделкам сахибов. По мере его приближения стало казаться, что кто-то рвет пополам небо.
Первый самолет, поблескивая, пронесся в воздухе, оставляя за собой дымный след. Треск мотора гулко отдавался на земле. За первым самолетом показалась вторая стальная птица, третья, четвертая. Они с резким рокотом пролетали над головами кули.
Кули с любопытством, удивленными, широко раскрытыми глазами следили за полетом этих сверкающих, невиданных созданий. Они поднимали головы, загораживая солнце руками, и стояли, очарованные ураганной музыкой этой злой силы. Не могло быть сомнения, что это дело рук дьявола. Потом, оторвавшись от зрелища, они переглядывались между собой с изумлением и страхом.
Стальные птицы летели с резким, громким шумом, который не прекращался, как не прекращалось их кружение сомкнутым строем.
Первое изумление прошло, и в душу кули постепенно проникла тревога.
— Это духи земли, они вышли, чтобы нас уничтожить, эти демоны покинули преисподнюю, — сказал старик кули.
— Хай, хай! — вскрикнула женщина, видя, как самолет мгновенно спикировал вниз и опять взмыл кверху.
Стоявший рядом с ней ребенок завизжал.
Тревога перерастала в ужас. Люди в поселке в панике выбегали из домов и устремлялись куда глаза глядят.