Двадцать один год
Шрифт:
Батшеба хищно улыбнулась и вышла. Джон некоторое время оставался на месте, казалось, вовсе не замечая свидетелей унизительного для него разговора. Он о чем-то думал, теребя волосы, потирая лоб. В зеленоватых глазах блеснула догадка, Джон усмехнулся сам себе и нырнул в коридор.
Лили медленно допила сок. Северус сидел, сильно выпрямившись; его лицо кривилось от легкого омерзения.
– Что такого в этом Клубе слизней, что туда так тянутся? – девочка повела плечами. – Я слышала, что он полезен для карьеры, но неужели из-за этого…
– Грин, - Сев слегка запнулся, - он магглорожденный. Ему карьеру
– Знаешь ли, я вот тоже магглорожденная, - Лили вздернула носик. – Но из-за карьеры так унижаться ни перед кем не буду.
Сев посмотрел на нее, словно учитель – на любимую ученицу.
– Не унижайся. Ни перед кем. Никогда. Это последнее дело. Хотя, - он задумался. – Слизнорт. Скорей всего, позовет тебя к себе в клуб. Может быть, не в этом году, но в следующем – наверняка. Он выделяет тебя.
– Ты не завидуешь? – лукаво спросила Лили.
– Я рад, - ответил Сев серьезно.
Да, старик зельевар благоволил к Лили – она замечала это каждый урок, и даже на переменах Слизнорт здоровался с ней по-особенному. Именно её зелья он чаще всего ставил в образец на занятиях, хотя Алиса, Летиция или противная Эльза были по крайней мере на одном уровне с ней, а лучшими в классе, безусловно, получались зелья Северуса. У нее иногда спрашивал, какую пластинку лучше поставить: Слизнорт любил, чтобы дети работали под классическую музыку. Лили иногда слышит, как Сириус заявляет Джеймсу:
– Змеиный декан, кажется, неравнодушен к Эванс.
– Он старый! – фыркает Джеймс.
– Многим разница в возрасте – не помеха, - нежно лепечет вечно льнущая к Поттеру Пенни-Черри.
Однажды Слизнорт, как часто бывало, остановился рядом с котлом, около которого Лили спокойно отмеривала капли настойки полыни, склонил круглую усатую голову набок и промурлыкал:
– Мисс Эванс, а вам не приходило в голову перевестись на Слизерин?
Лили едва успела схватиться за запястье, чтобы не опрокинуть от удивления ложку. Позади присвистнули Поттер и Блэк. Мери и Марлин закашлялись. Лили на всякий случай покосились на слизеринцев: Эльза с подругами, Мальсибер и Эйвери сидели с таким видом, будто их в праздничных платьях свалили в грязь. Сев механически считал капли.
– Что… Что я там забыла? – выдавила из себя Лили, сама испугавшись, как грубо вышло. К счастью, учитель лишь рассмеялся:
– Какая очаровательная дерзость! Вы гриффиндорка, определенно гриффиндорка. Но, знаете, мне хотелось бы иметь более тесное отношение к столь талантливой и обаятельной студентке. Хотелось бы быть вашим деканом.
– Боюсь, вашим ученикам не хотелось бы того же, - вырвалось у Лили: слишком жгли спину ненавидящие взгляды слизеринцев.
– О, вы стесняетесь своего происхождения? – протянул Слизнорт. – Стоит ли? Я человек без предрассудков, и мои ученики, надеюсь, более ценят талант, чем кровь.
Тут в классе послышалось уже откровенное фырканье. Лили стиснула мерную ложку.
– Я не стесняюсь своего происхождения. Я им горжусь. Просто, извините, учеников вашего факультета я презираю, как жестоких ничтожеств, кичащихся заслугами предков, благо собственных у них нет.
Повисла тишина. Сев прикусил губу. Слизнорт, кашлянув, отошел, бормоча под
В повозку уселись вместе с сестрами Фиорелли, Пандорой Касл и, как ни странно, одной слизеринкой, Агнесс Бэддок, третьекурсницей. Бедняжка в темноте не разглядела, с кем садится, а после, когда повозки двинулись, было уже поздно. Впрочем, Лили показалось, что остальные слизеринцы нарочно не подождали её, не стали звать. Агнесс была чистокровна, но принадлежала к очень обедневшему роду – таких её товарищи не особенно жаловали. Так и пришлось Агнесс жаться в угол, не зная, куда притулиться и к кому обратиться: Северусу она, очевидно, не доверяла, побаивалась, а может, презирала, как полукровку. Рейвенкловки, как всегда, тихо переговаривались между собой, игнорируя окружающих.
Между тем повозка, в которой ехала Эльза Смит с подругами, верным пажом Монтегю и вечно равнодушным ко всему Энтони Гринграсом, подверглась нападению со стороны Мародеров. Сириус Блэк кинул в Монтегю Фурункулусом, но тот увернулся, и заклинания попало в Гестер Хорнби. Девчонка со стоном упала, закрывая лицо руками; Линнет, приходившаяся ей кузиной, склонилась к ней. Джеймс присвистнул и крикнул, что Монтегю прячется за юбку. Взбешенный Оливер выкрикнул: «Инсендио!», Блэк и Поттер вместе отразили заклинание, огонь перекинулся на одно из колес кареты, где сидели противники. Электра завизжала, Эльза вскочила, сообразив наложить Агуаменти. И тут повозка со слизеринцами рванула с места и понеслась во весь опор. Пока остальные отвлеклись, Энтони Гринграсс стегнул невидимых лошадей (Лили уже знала про фестралов), и те пустились галопом. Мародеры засвистели и заулюлюкали вслед:
– Трус! Трус!
– По-моему, это их любимое словечко, - прокомментировал Сев. – А между прочим, очень смело нападать с численным превосходством.
– Это ты о чем? – при щурилась Лили.
– Да взять хоть то, что произошло сейчас. В повозке, на которую они напали, мальчишек было всего двое.
– Да, и один из них даже не попробовал драться.
Агнесс отчего-то сильно покраснела. Сев тоже немного смутился:
– По-твоему, надо было затевать драку, когда одна из девчонок и так пострадала?
– А тебе что, жаль Гестер Хорнби? – с неприязнью спросила Лили: после случая с Квирреллом была еще пара инцидентов, после которых она составила о Гестер весьма негативное представление. – Или, может, тебе жаль её подруг? Эльзу, которая тебя с грязью равняет – и меня, между прочим тоже?
– Да при чем тут «жаль», никого я никогда не жалею. Просто…
– А просто, чем осуждать наших парней, вспомнил бы, на кого именно они напали, - Лили вздернула нос. – Эти мерзавки и поддонок Монтегю еще не то заслужили.