Две стороны жемчужины
Шрифт:
– Бабушка, я дома, – раздался звонкий голосок Арины от входной двери.
Дома. На сердце Марии Семёновны потеплело, девочка, не осознавая, произнесла это слово. Этот ребёнок появился в её квартире, словно радуга на небе после ненастья. Пока родители Арины находились в алкогольном тумане, она много времени проводила у неё.
– Ой, отчего так холодно? – Арина поёжилась. Куртку она сняла ещё в прихожей.
С утра накрапывал дождь, температура на улице опустилась до пятнадцати градусов. Воздух, насыщенный влагой, через открытую форточку проник в квартиру и выхолодил комнаты.
– Проветривала и забыла закрыть окно, – всплеснула руками Мария Семёновна. Оказывается, она не замечала холода. Потрогала свой лоб – горячий.
«Не хватало ещё заболеть, – усмехнулась она столь глупой мысли. – Разве не обострение болезни было несколько часов назад? Но не простуда, – рассердилось здравомыслящее существо внутри, – а теперь ты и её подхватила».
– Арина, марш в ванную мыть руки и к столу.
– Ой, мой любимый суп с галушками, – обрадовалась девочка, заглядывая в поставленную перед ней тарелку.
Мария Семёновна положила на блюдце гренки, налила в кружку кисель.
– Ешь. Как дела в школе?
– Хорошо. Получила три звёздочки, одну по чтению, одну по математике и ещё по английскому. Вот, – похвалилась Арина и покосилась на Марию Семёновну. – Бабушка, ты сегодня такая красивая. Но мне это совсем не нравится.
– Не нравится, что я красивая, – слабо улыбнулась Мария Семёновна.
– Бабушка, лицо у тебя белое, как у снегурочки. Тебе плохо? Ты собралась умирать? Не надо! – губы Арины скривились, личико сморщилось, она горько заплакала, роняя крупные слёзы в суп.
Мария Семёновна поразилась проницательности ребёнка, получается: нарядный вид её не обманул.
– Не умру. Пока, – на всякий случай добавила она. – Не умру. Мне ещё многому надо тебя научить.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Арина глотала суп вместе со слезами, отчего-то плохо дышалось. Так она чувствовала себя, когда папа толкнул её кулаком в грудь за то, что нечаянно опрокинула бутылку водки на столе. Тогда тоже было не вздохнуть, и не крикнуть, тело будто сжали в железных тисках. Ей не хотелось расстраивать бабушку, и она пропихнула в себя весь суп.
– Аринушка, допивай чай и сбегай к бабушке Поле, пусть придёт ко мне.
Полина Ярославовна, явившись на зов подруги, принялась её отчитывать.
– Снова забыла лекарства принять? Что за беспечность? Хочешь, чтобы инсульт повторился?
Мария Алексеевна покачала головой.
– Не шуми Поля, не пугай Арину, – она улыбнулась девочке. – Иди, солнышко, делай уроки, а мы с бабушкой Полей поговорим.
Арина нехотя подчинилась. Уселась в зале за круглый стол, разложила на клеёнке весёленькой расцветки свои тетради.
Мария Алексеевна закутала плечи в шерстяной платок и, немного смутившись, произнесла:
– Поля, займи до пенсии пару тысяч.
– На лекарство не хватило, – догадалась Полина Ярославовна. – Какого чёрта молчала? Сколько дней не пила препарат?
Мария Алексеевна утомлённо откинула голову на спинку дивана.
– Не шуми, всего два дня.
– Давай рецепт, сбегаю в аптеку. Я понимаю, ты заботишься об Арине, но и о себе подумай. Ты не миллионерша, а пенсионерка с мизерной пенсией. Почему ты должна кормить и лечить за свои деньги чужого ребёнка? Хорошо её родители устроились. Пьют, веселятся, в ус не дуют, им плевать на девочку, а ты должна последние гроши отдавать, чтобы купить еду для неё.
– Тише, Поля. Не дай Бог Аришка услышит. Чего ты про еду заговорила? Эта бедняжка ест, словно воробей. Какие там расходы. Ну да потратила деньги на лекарство для неё – на своё не хватило. Так это моя вина. Могла бы у тебя перехватить, но решила дотянуть до пенсии.
– Ладно, – махнула Полина Ярославовна. – Чего ещё в аптеке взять?
– Жаропонижающее. Кажется, я простудилась.
Мария Алексеевна пролежала в постели больше недели, выздоровела как раз к началу ноября. Арина старалась проведывать её каждый день, веселила, рассказывая о школе и забавных случаях, происходящих с ней и друзьями. Удивительно, но эта малышка находила смешное в том, на что обычно не обращали внимания другие.
Арина, закончив делать уроки, сложила тетради и книги в рюкзак, уселась на диван к бабушке.
– Мы шли из школы по улице Гребенской и увидели: впереди нас тётенька катит коляску, такую красивую в горошек. Я заспорила с Сашей: кто в ней девочка или мальчик? А когда мы догнали тётеньку и посмотрели внутрь. – Арина залилась смехом. – Оказалось, там сидит рыжая собачка. Не мальчик или девочка. А собачка. В курточке и бантиком на голове. Странно, правда? Разве собачки не умеют бегать? Зачем их катать в коляске?
Мария Алексеевна фыркнула.
– Некоторые неумные личности держат собак вместо детей и относятся к ним лучше, чем к людям. В их дурную голову не приходит, что животному от такого обращения только хуже. Той собачке бегать надо, а не барыней в коляске разъезжать.
Арина согласно кивнула.
– Саша тоже сказал, что животному надо двигаться, иначе у него лапки отпадут. Родители у моего друга доктора, поэтому очень умные.
Мария Алексеевна услышала в голосе воспитанницы гордые нотки в слове друг и тихо порадовалась: Арише очень нужны друзья.
– А вчера мы видели, как один дядя заехал в лужу и окатил водой тётю на тротуаре. Она сильно кричала и грозила ему возмедием.
– Возмездием, – поправила Мария Алексеевна.
– Ага. И оно случилось. Только дядя вышел из машины и отправился в магазин, как в эту лужу заехал грузовик – дядю с головы до ног грязью забрызгало, – Арина хихикнула. – Дядя был такой нарядный в белом пижаке. Он так ругался, тётю ведьмой обзывал. Но метлы у неё точно не было.
– Пиджаке, – опять поправила Мария Алексеевна. – Значит, возмездие тут же настигло невоспитанного нахала.