Двенадцать детей Парижа
Шрифт:
– Кто такая Паскаль? – удивилась Карла.
– Одна из нас, – сказала девочка.
– У нас нет времени, – покачал головой иоаннит.
– Но у тебя было время, пока ты не нашел меня, – заметила его супруга.
– Я принял решение.
Карла видела, как он страдает, и этого было достаточно.
– Иди и найди Паскаль, – сказала она. – А мы подождем здесь.
Рыцарь молча отступил от нее, но не к алтарю, а к дверям.
– Матиас? – окликнула его итальянка.
Он остановился, но не оглянулся.
– Она просто еще один ребенок. У нас их много, – донесся до Карлы его ответ.
– Я тебе не верю, – покачала она головой.
– Без нас у них столько же шансов, а может, и больше.
С этими словами Тангейзер снова пошел к выходу и остановился лишь в тот момент, когда в собор вбежал нескладный мальчишка. Он что-то возбужденно говорил, но Карла ничего не понимала. У этого ребенка была заячья губа. У его ног терлась маленькая уродливая собака. Мальчик жестикулировал, показывая, как надевает на шею цепь.
Матиас повернулся и побежал в глубь собора – его жена не видела куда.
Вернувшись, он в еще большей спешке вместе с мальчиком выбежал наружу.
Карла погрузилась в дремоту, но не заснула. По мере того как ее молоко насыщало дочь, та заполняла все ее существо. Торопиться было некуда.
Потом женщина открыла глаза и увидела Гриманда.
Он приближался к ней, поддерживаемый под руки Матиасом и мальчиком. Лицо его было испачкано чем-то белым, а со щек свисала кожа от лопнувших волдырей. Голова его дергалась, словно в поисках утраченного зрения. В поисках глаз. Его карих глаз.
Алис. Она тоже была рядом. Карла почувствовала, как она отпрянула, охнув от боли.
Итальянка повернулась к дочери и снова заплакала.
Глава 34
Тигель
Он оставил бы Паскаль, если бы не Грегуар. Он оставил бы всех. Возможно, так и следовало поступить. Слишком много чувств терзали его сердце. Тангейзер опустил фонарь на пол, нашел сумочку с инструментами в торбе Гриманда, открыл ее и извлек горсть плоских железных стержней с наконечниками разной формы.
– Если это пустое бахвальство, лучше скажи сразу, и я найду священника, – сказал он Инфанту.
– Дай мне отмычку, заточенную в форме ятагана. И покажи замочную скважину, – отозвался тот.
Рыцарь выполнил его просьбу. Гриманд опустился на колени и левой ладонью обхватил замок, чтобы оценить его размеры, просунул внутрь отмычку и сплюнул, словно злясь на кузнеца. Потом он извлек отмычку и снова обратился к Матиасу:
– Дай мне остальные.
Выбрав одну из отмычек с загнутым концом, слепой гигант снова исследовал ею внутренность замка.
– Еще одну, такую же.
Гриманд вставил в отверстие второй стержень. Он пытался обойти бородки, чтобы зацепить рычаг и язычок замка. Тангейзер видел, как его отец ковал детали подобных механизмов, но сам он умел открывать лишь висячие замки. Нужно будет попрактиковаться в этом искусстве.
Послышался глухой щелчок.
Гриманд встал и потянул носом:
– Ржавчины нет. Ты еще не нашел священника?
Госпитальер вложил отмычки ему в руку.
– Грегуар, приведи повозку к дверям, – велел он своему лакею.
После этого Тангейзер стал подниматься по винтовой лестнице. Казалось, что за время, прошедшее с тех пор, как он был здесь в первый раз, количество ступенек удвоилось, а проход стал уже. Рыцарь подгонял себя. Поднявшись до внешней галереи, он перешел к калитке у подножия северной башни и остановился, скорее чтобы собраться духом, чем чтобы отдышаться. Лампу он поставил на пол. Пот давно уже пропитал повязку у него на лбу, и иоаннит снял ее, чтобы вытереть глаза ее сухими концами. Потом он покрутил головой, разминая шею, открыл калитку и крикнул в темноту лестницы:
– Паскаль! Это Матиас!
Он ждал. За маленьким кругом света, который отбрасывал фонарь, ведущая к колоколам деревянная лестница тонула в абсолютной темноте. Придется ли ему подниматься на эту проклятую колокольню? Тангейзер сомневался, что после подъема у него хватит сил для того, что его там ждет. Он наклонился, чтобы размять напряженные мышцы спины, а когда выпрямился, в глаза ему смотрело дуло пистолета.
Пот, покрывавший спину рыцаря, мгновенно стал холодным.
Паскаль опустила пистолет и вышла на свет.
– Ты первая, у кого был шанс меня прикончить, – сказал ей Матиас.
– Шанс? – не поняла дочь печатника.
– Иди ко мне, девочка.
Малан перепрыгнула через несколько последних ступенек и прижалась к его груди. Тангейзер тоже обнял ее. Какая маленькая! Почему-то он запомнил ее не такой, более высокой и крепкой. Он подумал о том, что ей пришлось пережить. Отец. Сестра. Ужас. Нужно было дать ей несколько секунд, чтобы она пришла в себя. Но больше и не потребовалось. Паскаль отстранилась. Ее глаза и волосы сверкали, словно отполированный обсидиан.
– Я видел Флер, – сказал госпитальер. – Мне очень жаль.
Девушка кивнула.
– Остальные готовы к путешествию?
– Да. А куда мы едем?
– Домой.
Она улыбнулась. В первый раз после «Красного быка».
– Риск не меньший, чем оставаться здесь, а может, и больший, зато награда несравнима, – предупредил ее Матиас.
– Плевать мне на риск.
Она была полна страсти. Она была жива. Ее энергия передалась уставшему рыцарю.
– Я нашел свою жену Карлу и нашего новорожденного ребенка. Они ждут внизу, – рассказал иоаннит девушке.