Двенадцать детей Парижа
Шрифт:
После этого госпитальер вставил в лук новую стрелу и повернулся к тем, кто сторожил дома с западной стороны. Эти люди жались теперь к дверям. Один из них бросил пику на землю, а потом и остальные последовали его примеру.
Юсти двумя руками ухватился за древко стрелы и раскачивал ее взад-вперед, пытаясь выдернуть из тела трепыхавшейся жертвы. Раненый кричал и захлебывался кровью. Матиас похлопал Юсти по плечу:
– Молодец. Оставь ее. Пойдем, мы еще не добрались до Польши.
Они вернулись к повозке, и Тангейзер вскарабкался на сиденье.
– Разве мы едем в Польшу? – удивился юноша.
– Не сегодня, – ответил иоаннит. – Грегуар, нужно обогнуть следующий мост.
– Мы будем пересекать улицу, которая проходит через весь остров. Нас могут увидеть, – предупредил его мальчик.
– Пускай, – махнул рукой рыцарь. – Вези нас к причалу Сен-Ландри. Вперед!
Если они минуют мост Нотр-Дам до прибытия подкрепления, охрана не станет их преследовать. Повозка свернула на юг, а затем на восток, на улицу, которой они уже проезжали. Впереди, на перекрестке, Тангейзер увидел факелы, двигавшиеся на юг. И темные силуэты людей, в колонне по два. И еще факелы.
«Пилигримы». Значит, погоня будет.
– Грегуар, между улицей и причалами есть узкий проход? – спросил Матиас.
Мальчик задумался, сверяясь с картой у себя в голове. Его господин взял арбалет.
– Нет, – сказал наконец Грегуар.
– А наша старушка прорвется сквозь них?
– Клементина? Если я попрошу.
«Пилигримам» потребуется несколько минут, чтобы организовать погоню. Эта фора и их сильная лошадь позволят выиграть необходимое время, чтобы добраться до причала. Тангейзер вставил стрелу в арбалет:
– Тогда попроси.
Грегуар приподнялся и издал нечто вроде рычания, хорошо знакомого тем, кто ухаживает за лошадьми. Благодаря деформированному нёбу мальчика звук получился таким устрашающим, что даже мальтийский рыцарь поежился. А в следующий миг он откинулся на сиденье – повозка рванулась вперед вслед за гигантским серым лошадиным крупом.
Темные фигуры впереди услышали стук огромных копыт. Раздались крики. Люди отпрыгнули в сторону.
Клементина пролетела через перекресток.
Тангейзер посмотрел налево. Колонна тянулась к мосту Нотр-Дам, насколько хватало глаз, и среди идущих в ней людей был один всадник. Справа шло еще около дюжины ополченцев. Потом повозка миновала церковь на углу. Матиас повернулся на скамье и поднял арбалет. Мелькнул факел. На улицу неожиданно выбежала толпа зевак. Рыцарь выстрелил в человека с факелом, и улица опустела быстрее, чем до этого заполнилась людьми. Госпитальер выпрямился и нащупал ногой стремя арбалета. Клементина споткнулась.
– Быстрее, Грегуар. На пристань! – крикнул Матиас.
Мальчик зарычал и щелкнул вожжами. Натягивая тетиву, Тангейзер заметил, что с бока Клементины свисает копье, прямо над коленным суставом задней ноги. Отвечая на призыв Грегуара, кобыла налегла на хомут, и внутри нее словно что-то взорвалось. Ее повело вправо, и маленький возница натянул вожжи, пытаясь удержать ее. Лошадь выпрямилась. Правое колесо задело за угол следующего дома, и иоаннит, выронив арбалет, уцепился в скамью, а другой рукой обхватил Грегуара, удерживая мальчика.
Задник повозки описал опасную дугу, и вся она накренилась, встав на два колеса. Из-за спины рыцаря послышались испуганные крики. Рывок могучей груди Клементины выровнял их ненадежный транспорт, и кобыла продолжила бег, пытаясь набрать скорость, но теперь повозка двигалась быстрее лошади, и валек бил ее по ногам. Тангейзер выхватил у Грегуара вожжи и натянул их изо всех сил. Громадное животное, подгоняемое то ли паникой, то ли храбростью, продолжало нестись вперед. Было ясно, что если лошадь будет бежать, пока не упадет, она перевернет повозку. Госпитальер нащупал ногой тормоз и надавил на него своим весом. Во все стороны полетела грязь, колесо задымилось, и повозка замедлила ход.
Клементина споткнулась и со стоном повалилась набок.
Матиас отпустил вожжи и Грегуара, соскочил на землю и опустил борт повозки. Карла свесила ноги и соскочила на землю, прижимая к груди дочь. Паскаль подняла Мышек, одну за другой, и толкнула их к рыцарю. Он снял девочек с повозки. Эстель спрыгнула сама и сразу же схватила свой арбалет.
– Оставь его и возьми лампу, – велел ей иоаннит. – Гуго, а ты бери мешки и сумки.
Паскаль повесила седельные пистолеты на плечо, взяла в руки двуствольный пистолет и более тяжелый из мешков с провизией и села на матрасе, приготовившись соскользнуть на землю.
Сзади с повозки спрыгнул Юсти и бросился бежать.
Гриманда не было.
На матрасе Тангейзер заметил влажное темное пятно.
Он обнял Карлу за плечи:
– Любимая, ты можешь идти?
– Да.
До пристани было около трехсот ярдов. Тангейзер сомневался, что его жена дойдет туда. Карла тоже не знала, удастся ли ей это. Ее тело сегодня подверглось суровым испытаниям – более страшные муки выпали только на долю мертвых.
– Паскаль, за мной, – позвал Матиас. – Оставь мешок!
Они побежали к массивной фигуре, которая стояла на залитом лунным светом перекрестке, погубившем повозку. Грозно рыча, Инфант Кокейна размахивал булавой. От стены рядом с ним отскочила стрела. Перед Гримандом, в том же пятне лунного света и в опасной близости от булавы, стоял Юсти, целясь из лука в скопление факелов. Тангейзер хлопнул короля воров по спине, схватил его руку с булавой и крикнул ему в ухо:
– Мой Инфант, ты еще крепок?
Булава опустилась, не причинив никому вреда. Белые дыры глазниц повернулись к рыцарю: