Двенадцатая реинкарнация. Трилогия
Шрифт:
Устроились в гостинице. Вполне приличный полулюкс. Размер не впечатляет, но чисто и со свежим ремонтом. Ольгу отправил вместе с Семёнычем. У них обычные тренерские дела. Пусть жена осваивает понемногу будущую специальность. Незачем ей видеть, как меня штормит и колбасит.
Ловлю себя на том, что каждую минуту посматриваю на часы. До звонка, который я жду, ещё два часа. На всякий случай, проверяю телефон. Работает.
— "Всё, хватит мандражировать. Пусть будет, как будет", — от этой мысли мне стало легче. Как-то не доводилось мне раньше встречаться с людьми, в чьих руках были миллионы судеб, а если вспомнить Карибский кризис,
Почему-то принято считать, что Карибский кризис был вызван размещением на Кубе военных частей и подразделений Вооруженных Сил СССР, техники и вооружения, включая ядерное оружие н ракеты. Какая нелепость. Как оказывается легко можно извратить Историю.
С моей точки зрения — это был абсолютно зеркальный ответ от СССР той угрозе, которую создали США, разместив перед этим свои ракеты с ядерными боеголовками в Турции. Вот только о "турецких" ракетах западные идеологи н историки периодически "забывают". А зря. Ракеты, посланные из Турции, имели крайне малое время подлёта и накрывали самую густонаселённую часть нашей страны, включая Москву. Против ракет средней дальности в то время не существовало эффективных средств противодействия. Они были технически совершеннее, чем межконтинентальные баллистические ракеты, которые не могли постоянно находиться на боевом дежурстве, и имели подлётное время в 10–15 минут. Мощность ядерной боеголовки у них 1,44 Мт. Для сравнения — на Хиросиму была сброшена бомба «Little Воу» («Малыш») эквивалентом всего лишь от 13 до 18 килотонн тротила. Разница силы взрыва в сто раз. Американцами в Хиросиме убито сто пятьдесят тысяч жителей. Сколько умерло позже, от лучевой болезни и рака, я не знаю и знать не хочу. Пусть эти знания к американцам приходят, в их сладких буржуинских снах.
— "Тренировка, душ, завтрак", — коротко сформулировал я себе план на ближайшие два часа.
Сижу у телефона. Наконец-то звонок.
— Через полчаса, у метро, — слышу я знакомый голос.
— Понял, буду, — так же лаконично отвечаю в свою очередь.
Мы не в шпионов играем. Просто вероятность того, что за бывшим Председателем Президиума Верховного Совета СССР и его окружением присматривают, достаточно велика. Точнее будет сказать, что обязательно присматривают, но в щадящем режиме. Так, прослушка всех телефонов, вербовка обслуги, да и всё, пожалуй. У них семья — больше двадцати человек, а штатное расписание у КГБ не резиновое. За всеми "бывшими" не уследишь. Не случайно я только что слышал звуки улицы в телефоне. Грохот трамвая и клаксоны автомобилей. Наверняка, мне звонок из телефона-автомата был сделан.
Переодеваюсь не торопясь. До метро тут рукой подать. Одежду я подобрал придирчиво. От костюма и рубашки с галстуком отказался сразу. Слишком казённый характер у такой одежды, и он не будет соответствовать тому имиджу, который я бы хотел создать. Кроме того, я к костюмам не привык, а их тоже надо уметь носить. Зато кожаный пиджак, тонкий пуловер светло-серого цвета и почти классические брюки из тонкой шерсти — одежда для меня привычная. Ничего лишнего, и вид этакий спортивный, с налётом творческой натуры. Приличными вещами я в прошлый московский заезд разжился, когда в "Берёзке" кучу чеков оставил.
Белую Волгу, со Степаном Арамовичем за рулём я увидел издалека. Ещё раз взглянул на часы. Нет, я не опаздываю, до назначенного времени минут десять осталось.
В машине, на заднем сидении лежат два роскошных букета. Даже не увидев их, не заметить
— Какой-то праздник намечается?
— Да, день рождения у одной нашей родственницы. Один букет твой, кстати. На всякий случай, если кто спросит, то тебя на именины пригласил Стас Намин. Больно уж ваши песни имениннице понравились, — хитро улыбнулся администратор, поглядывая в зеркало заднего вида.
Шутка про конспирацию была мной задавлена, как неуместная. Не глупей меня люди. Раз так делают, значит это для чего-то надо.
— Как гастроли прошли? — поинтересовался я, чтобы не молчать.
— С вами было лучше. Это не моё мнение, а музыкантов. Ты на сколько дней прилетел?
— Пока на неделю, а возможно потом ещё на пару дней задержусь. Не от меня зависит. Меня к футболистам записали запасным. Если они в финал пройдут, то придётся остаться с ними, — подробней пояснил я причину, в ответ на вопросительный взгляд Степана Арамовича.
— Экий ты шустрый. Везде успеваешь, — хохотнул импресарио.
— На самом деле всё гораздо смешнее, — тяжело вздохнул я, и рассказал про готовящееся назначение на новую работу. Дослушивал он меня, уже стоя перед воротами и барабаня пальцами по рулю.
— Ну, что, готов с нашим Дедом знакомиться? — спросил Степан Арамович, глядя на медленно поползшие ворота.
— Готов, — коротко подтвердил я, готовясь перешагнуть ещё один рубеж в новой жизни.
Глава 8
Большой, шумный дом. Много детей, стремительными торпедами носящихся по своим, детским делам. Их никто не одёргивает, и они снуют везде с такой скоростью, что создаётся впечатление, словно их в два раза больше.
Следую за Степаном Арамовичем, который как ледокол, прокладывает путь.
— Отдай!
— Догони…
Мимо меня пролетает подросток. В руке, поднятой над головой, у него болтается кукла. За ним, по лестнице, гонится мелкая девчушка. Частый топот ножек по лестнице неожиданно прерывается, и я понимаю, что девочка падает, запутавшись в длинном платье. В прыжке успеваю её подхватить, и она сбивает меня с ног.
— Привет, как тебя зовут? — спрашиваю я у маленького чуда с двумя большими белыми бантами. Она сидит на мне, лежащем на полу, и кажется, ещё не успела испугаться.
— Ольга, а ты кто? — говорит она, часто хлопая широко распахнутыми тёмными глазищами.
Меня раздирает приступ смеха. Смеюсь так долго, что даже девчонка уже вовсю подхихикивает.
— Я добрый волшебник. Всю жизнь спасаю самых разных Олек, а теперь они ещё и ездят на мне верхом. Всё, слезай, — я оглядываюсь на администратора, который только начинает оживать. — Степан Арамович, помогайте. Мало мне жены Ольги, сестры Ольги, солистки нашей Ольги, так и тут в меня Ольга прилетела. Магнитом их ко мне тянет, что ли?
Девочку с меня снимают в четыре руки. Откуда-то появилась интересная статная женщина, в праздничном платье.
— Эх, пропал букет, не донёс я его до именинницы, — я смотрю на рассыпанные по полу цветы и чешу затылок.
— Это самый ценный букет, и вы донесли его до именинницы, а уж вручили так, что надолго запомнится, — женщина очень ловко собирает цветы с пола и улыбается, глядя на то, как я кручусь перед зеркалом. — Пойдёмте со мной, я помогу вам привести одежду в порядок. Заодно и особо ценный букет в вазу пристроим.