Дверь в никуда
Шрифт:
– Хватит сидеть. Наелись, лекцию по истории ты выслушал, пошли смотреть на мир.
Никита с Аней шли по коридору - улице мимо дверей с номерами.
– Не слишком приятно жить в доме - городе, - заметил Никита, По-моему, жить в небольшом коттедже было бы куда приятнее.
– А что делать? Сейчас на Земле живет 16 миллиардов человек. Когда был установлен контроль над рождаемостью, рост населения удалось прекратить. Но тенденции к спаду нет. Приходится выбирать: или жить так и сохранить природу, или вся Земля будет застроена коттеджами, но не будет ни лесов, ни степей... Мы пришли. Наша квартира: 389-й этаж, номер 163 на северо-западной стороне. Сезам, откройся. Это Никита Панкратов, будет жить здесь, прошу запомнить, - Аня сказала еще несколько слов на
Открывается на приказ голосом, или прикосновением к сенсору.
– А если автоматика испортится, мы будем заперты?
– Никогда ни у кого не портилась, сколько я помню. Но если, то дверь просто откроется и не закроется.
По меркам Москвы конца 20-го века квартира Ани была довольно большой: по крайней мере Никита после слов о 16 миллиардах ожидал худшего. В огромный холл выходили двери пяти комнат. Там же были двери в две ванных и стенные шкафы.
– Это всем полагается по столько комнат?
– Вообще-то моих комнат три, а две - твоих. Раньше у меня там был зал для танцев. Но сейчас он мне больше не нужен, я решила больше не участвовать в конкурсах. А заниматься исполнительством - не по мне. Работа с тобой так меня увлекла, что жалко было тратить много времени на что-то еще.
Ванные имели уже знакомое Никите сенсорное управление, когда палец передвигает метки на небольших экранчиках со шкалами напора и температуры воды.
Никита интересовался уже, почему нет обычного управления голосом. Аня тогда рассмеялась, и сказала что это одна из неразрешимых проблем: не удалось научить компьютеры безошибочно различать слова в шуме льющейся воды. Еще были двери, про которые Аня сказала, что это порты линии доставки и домашних робслуг. Комнаты были метров по двадцать, а вот обстановка поразила Никиту своей скудостью, если не сказать: спартанством. Конечно в каждой комнате вездесущие экраны компьютерных терминалов, кресла, стулья, в спальнях большие кровати довольно обычного вида ... и все. Обстановка показалась Никите бедной, потому что в комнатах не было привычных шкафов с посудой, безделушками и всякой всячиной, нужной в городской жизни конца 20-го века. Хотя три Аниных комнаты были украшены картинами и симпатичными скульптурками явно ручной работы. Не было и книжного шкафа - обязательной принадлежности привычной для Никиты городской жизни. Он даже не удержался и спросил:
– Аня, а книги сейчас читают? Ну, художественные?
– Конечно. А что натолкнуло тебя на этот вопрос? Пожалуйста, мне интересно!
– Ну, просто я привык в своем веке в любой квартире видеть шкаф с книгами.
– Любопытно: я никогда не думала об этой детали. Сейчас покажу тебе книгу, - Аня взяла со стола и протянула Никите плоскую пластину размером со стандартный лист бумаги и в пол сантиметра толщиной, - Это компьютер-книга. Бумажные книги перестали делать еще в середине прошлого века. А сюда из мировой библиотеки можно загрузить несколько сотен книг с иллюстрациями, или видео со звуком. Это квартирная книга - чтобы читать в кресле или лежа в постели. На ней можно и писать - экран сенсорный, или записывать голос. Еще можно читать с экрана терминала.
Теперь о наших отношениях: в мои спальню и кабинет ты можешь входить только с моего разрешения, как и я в твои. Центральная комната, столовая, общая.
Воровства и преступлений сейчас нет, так что можешь смело открывать дверь квартиры незнакомым людям. Вообще-то сейчас можно было бы и не закрывать двери, но этот атавизм в психике не так просто вытравить. А сейчас экскурсия по окрестностям.
Одна из стен каждой комнаты была сплошным окном, закрывающимся тяжелыми шторами, выходящим на просторную лоджию, или скорее в небольшой садик. Там, среди растений, стояли столы и кресла. Часть лоджии, отделенная стеклянной стенкой с дверью, оставалась пустой. Когда Никита подошел к каменному парапету, у него захватило дух: это не был вид с птичьего полета, поскольку птицы так высоко не летают. Он стоял на склоне высоченной горы, у края пропасти. Впрочем, стены дома были не отвесными, а наклонными: спрыгнув отсюда, он упал бы на лоджию нижнего этажа. Воздух был свежим и прозрачным, а вид с полуторакилометровой высоты открывался просто потясающий. Где-то вдали темнели на фоне неба силуэты гор: по правильным формам усеченных пирамид Никита догадался, что это другие дома-города, тем более что гор вблизи Москвы быть, конечно, не может. А между этими горами-островами раскинулся зеленый океан, плоская равнина, вся покрытая лесом. Впрочем, не вся: вскоре Никита стал различать поляны и луга, ленты рек, черные зеркала озер. Не было на этой равнине только признаков человека: дорог, поселков, полей. Если бы не горы-города, лес казался бы первозданно диким. Не совсем уж диким: там и тут Никита стал различать поднимающиеся из леса дымки. А в небе вокруг дома вилась стая разноцветных искр - летающих машин. Как пчелы вокруг букета - почему-то Никите пришло в голову именно это сравнение, хотя пчелы не летят на сорванные цветы.
– Я вызвала гравикар: сейчас прилетит, - сказала появившаяся из комнаты Аня.
– Судя по названию, у него антигравитационный двигатель?
– Да. Гравитацию освоили в конце прошлого века. Тогда, с появлением первых гравилифтов, стало возможным осваивать космос. А гравикары появились лет пятьдесят назад.
– Освоение космоса началось еще в моем веке.
– Пока были только химические или ядерные ракеты, число выходов на орбиту приходилось резко ограничивать, чтобы не причинять большого вреда атмосфере. До гравилифтов, в прошлом веке, за год выводили на орбиту даже меньше грузов, чем в твоем веке.
– Аня, а почему не видно дорог? Города ведь связаны между собой.
– Сейчас нет дорог: люди летают по воздуху, машины и грузы движутся по тоннелям. А по поверхности земли ходят пешком, ездят на велосипедах...
Поверхность земли для отдыха. Там есть только тропинки.
Перед лоджией стремительно затормозила летающая машина. Парапет в отгороженной части откинулся, и машина бесшумно вплыла внутрь и легла на пол. По размеру гравикар был лишь немного длиннее автомобилей конца 20-го века, с более обтекаемыми формами. Под прозрачным колпаком виднелись четыре кресла.
– Это самый маленький из гравикаров, и чаще всего используемый. Скорость не больше тысячи километров в час, далеко на них не летают. На большие расстояния летают на рейсовых баллистиках. Их порты и стоянки малых гравикаров на крыше.
Гравикары летают и садятся где угодно. Позже я научу тебя, как им командовать.
Лететь на гравикаре было приятно: машина двигалась бесшумно и легко, как во сне. Удобное кресло само мягко охватывало тело при маневрах и ускорениях. Аня управляла гарвикаром движениями пальцев на сенсорной панели.
– Аня, ты же говорила, что гравикаром управляет компьютер?
– Компьютер. Обычно ему дают конечный пункт. А сейчас я не управляю гравикаром, а командую компьютером, задавая ему направление и скорость. Не всегда можно заранее объяснить компьютеру маршрут или место посадки.
– И компьютер очевидно выполняет только те команды, которые не приведут к аварии?
– Точно.
Гравикар облетел по восходящей спирали дом, позволив Никите рассмотреть бесконечные ряды квартир и суету взлетающих машин на крыше, а затем развернулся на запад и помчался прямо. Внизу медленно смещалась зеленая карта лесов и рек, дома вдали почти не меняли своего положения.
– Источник энергии у машины наверное ядерный?
– Нет, конденсатор.
– Какой конденсатор?
– Электрический. В твое время они назывались так же.
– Я знаю, что такое конденсатор, но никогда не думал, что они могут быть источником энергии. В мое время это были обычные радиодетали.
– В середине прошлого века по плотности запаса энергии конденсаторы приблизились к баку с химическим горючим. С тех пор транспорт только их и использует. У этого гравикара заряда хватает примерно на тысячу километров. Есть гравикары с большей дальностью полета, но они не могут причаливать к балкону. На них приходится садиться на крыше.