Двести лет вместе. Часть I. В дореволюционной России
Шрифт:
Онемеешь от такой учёности. Это преподносится и сегодня всему образованному человечеству, – «преимущественно из помещиков, богатых крестьян, бюрократов, полицейских чинов» и священников. Это, оказывается, они шли и били палками стёкла еврейских магазинов! И «особенно активны» в мирные годы после 1905…
Да, «помещичьи» погромы – были в России в 1905—1907, и их было больше числом, чем еврейских. В них так же тёмная неразумная толпа громила незащищённые жилища, имущество, поджигала и грабила, убивала людей (и детей), и даже скот, – но об этих погромах никогда не раздавалось возмущённых голосов передовой интеллигенции, а депутат Государственной Думы Герценштейн в парламентской речи (страстной, но и разумной, в защиту мелкого крестьянского землевладения), угрожая, что будут шириться поджоги помещичьих усадеб, воскликнул: «Мало вам разве майских иллюминаций прошлого года, когда в Саратовской губернии чуть ли не в один день погибло 150 усадеб?!» [1317] . Эти «иллюминации» ему потом никогда не простили. Конечно – то был срыв на слове, из этого одного нельзя заключить, что он говорил со злорадством. Однако о еврейских погромах минувшей осени он бы это слово употребил?
1317
ГД-1, сессия 1, заседание 12, 19 мая 1906, с. 524.
Надо было пережить уже Большую, настоящую Революцию, чтобы услышать: помещичьи погромы «являются не менее жестокими и безнравственными актами, чем еврейские погромы… Тем не менее среди левых групп существует тенденция рассматривать» их как «желательную саму по себе ломку прежнего социального и политического строя» [1318] .
Добавлю ещё одно страшное сходство тех и других погромов: у дикой толпы ощущение своей правоты.
Последние еврейские погромы произошли ещё и в 1906 – седлецкий в Польше, что за пределами нашего рассмотрения, и ещё белостокский, летом. (Вскоре после белостокского в Одессе полиция отначала остановила зревший после роспуска 1-й Думы ещё один погром.)
1318
И.О. Левин. Евреи в революции // РиЕ, с. 135.
В Белостоке образовалось сильнейшее в России анархическое соединение. Тут «появились многочисленные группы анархистов, которые стали часто практиковать отдельные террористические акты против хозяев, полицейских чиновников, казаков, солдат» [1319] . Из воспоминаний белостокских анархистов рельефно выступает обстановка в городе в 1905-06: частые нападения анархистов, открыто утвердившихся на Суражской улице, куда полиция боялась и сунуться. «Очень часто среди бела дня убивали постовых городовых, благодаря чему они всё реже и реже стали появляться…» Вот анархист Нисель Фарбер «бросил бомбу в полицейский участок», ранил двух городовых, писаря, убил «двух буржуа, случайно находившихся в канцелярии», незадачливо погиб и сам. Вот Гелинкер (он же – Арон Елин) бомбой тяжело ранил помощника полицмейстера, пристава, двух околоточных и троих городовых. Вот ещё один анархист бомбой же «ранил офицера, четырёх солдат», впрочем и самого себя, «и, к несчастью, убил пропагандистку из Бунда». Иной раз ещё убиты пристав с городовыми, иной – два жандарма, иной раз тем же «Гелинкером был убит дворник». (Кроме террористических актов практиковали и «экспроприаци[и] средств потребления» – надо ж было чем-то и питаться.) «Власти постоянно боялись того, что анархисты на Суражской „начнут бунт“, полицейские привыкли, „что бунта надо ждать и сегодня, и завтра, и послезавтра“. „Большинство… чернознаменцев… склонялось к тому, чтобы начать усиленную боевую деятельность, которая по возможности непрерывно поддерживала бы атмосферу классовой войны“.
1319
Диманштейн // «1905», т. 3, вып. 1, с. 163.
Для этого распространили террор и на еврейских «буржуа». Тот же Фарбер ранил владельца мастерской Кагана, «дождавшись его у синагоги… тяжело ранил его ударом ножа в шею»; тяжело ранили владельца мастерской Лифшица; так же «напали в синагоге на богача Вейнрейха», стреляли, но «плохенький револьвер трижды дал осечку». Требовался ряд «крупных антибуржуазных «безмотивных» актов», «пусть вечная угроза смерти… висит над буржуа каждый миг, каждый час его существования». Даже была идея «по всей[главной улице Белостока] расставить адские машины и взорвать на воздух всех крупных буржуа» сразу. Но «как сказать анархическое «слово»?» В белостокских анархистах образовалось две группы: «безмотивного» террора, «безмотивники», – и «коммунары», которые находили метод террора «бледным» и слабым, но стремились к вооружённому восстанию «во имя безгосударственной коммуны»: «захватить город, вооружить массы, выдержать целый ряд сражений с войсками, выгнать их за пределы города», а «параллельно… всё расширяющийся захват фабрик, мастерских и магазинов». И вот «на митингах в 15-20 тысяч человек наши ораторы призывали к вооружённому восстанию». Увы, «рабочие массы Белостока далеко отошли от ими же вспоенного революционного авангарда», требовалось «ликвидировать… пассивное настроение масс». Такое восстание белостокские анархисты и готовили в Белостоке в 1906. Его ход и последствия и получили название «белостокского погрома» [1320] .
1320
Из истории анархического движения в Белостоке // Соблазн социализма, с. 417—432.
Всё началось с убийства полицмейстера – и именно на той «Суражской улице, где была сосредоточена еврейская анархистская организация»; затем кто-то стрелял или бросил бомбу в проходящую церковную процессию. Специально за тем приехавшая комиссия Государственной Думы, увы, увы, почему-то так и не могла установить: «были ли то выстрелы, или какое-то шипение, этого очевидцы точно не могли выяснить» [1321] . Впрочем, коммунист Диманштейн через 20 лет ясно пишет, что «в православную процессию была брошена провокационная петарда» [1322] .
1321
ЕЭ, т. 5, с. 171—172.
1322
Диманштейн // «1905», т. 3, вып. 1, с. 180.
Не исключено и соучастие Бунда, «лучшие» месяцы революции тщетно рвавшегося к вооружённому восстанию, а вот хиреющего без боевой обстановки, так что предстояло ему снова идти поклониться РСДРП. Но гораздо явственней, конечно, проявились сами белостокские анархисты. Об этом анархистском гнезде повествовал после 1917 их вождь Иуда Гроссман-Рощин: они больше всего боялись «подда[ть]ся постепеновщине и благоразумию». Проиграв две-три стачки из-за неподдержки населения, они решили, как раз в июне 1906, «что надо взять в свои руки город» и экспроприировать производства. «Полагалось, что уход из Белостока без последней классовой битвы ни на чём не основан и является капитуляцией перед сложной задачей высшего типа»; если «не перейдём к высшей стадии борьбы, то масса потеряет доверие[к нам]». – Однако для взятия города не хватало наличных сил и оружия, и Гроссман кинулся в Варшаву искать помощи у боевой организации ППС (польских социалистов). И там – его застал крик газетчика: «Кровавый погром в Белостоке!.. Тысячи жертв!»… Всё стало ясно. Реакция нас предупредила», – пробалтывается он [1323] .
1323
И. Гроссман-Рощин // Былое, 1924, № 27-28, с. 180 – 182.
Вот тут-то, в «переходе на высшую стадию борьбы», кажется, и кроется объяснение «погрома». Этот революционный порыв белостокских анархистов ещё потом продолжил на суде присяжный поверенный Гиллерсон, произнёс адвокатскую речь, «возбуждающую к ниспровержению существующего в России образа правления и общественного строя», – за что сам был привлечён к ответственности. По суждению же думской комиссии, «почву для погрома создали и разнообразные реакционные общественные элементы, мнившие, что борьба с евреями есть борьба с Освободительным движением» [1324] .
1324
ЕЭ*, т. 5, с. 171, 174.
После той не признанной думской комиссиею «провокационной петарды» – как же развивались события? По выводу комиссии, велось «систематическое расстреливание мирного еврейского населения, не исключая женщин и детей, под видом усмирения революционеров». Еврейских жертв было «свыше 70 убитых и около 80 раненых». Наоборот, «обвинительный акт стремился объяснить погром революционной деятельностью евреев, озлобившей прочее население». Думская же комиссия отвергала это: «никакой племенной, религиозной или экономической вражды между христианским и еврейским населением города Белостока не существовало» [1325] .
1325
Там же*, с. 170, 172.
А сегодня пишут так: «На этот раз погром был чисто военный. Войска превратились в погромщиков» и охотились за революционерами. Впрочем, об этих войсках уже рядом сказано, что они боялись отрядов еврейских анархистов с Суражской улицы, так как «русско-японская война… научила их[русских солдат] бояться выстрелов» – так выразился с трибуны городской думы еврейский депутат [1326] . – И вот против еврейской самообороны вышли пехота и кавалерия, а с другой стороны бомбы и огнестрельное оружие.
1326
Прайсман // «22», 1986/87, № 51, с. 185—186.
Комиссия Думы, в тот взбудораженный общественный момент, заключила о «расстреливании населения», – но через 20 лет в советском сборнике читаем (всё равно тот «старый режим» не вернётся, не оправдается, вали волку на холку): происходило «убивание гвоздями целых семей, выкалывание глаз, вырезывание языков, раздробление детских голов и т. п.» [1327] . А роскошный, иллюстрированный, на меловой бумаге, за границей изданный освобожденческий сенсационно-разоблачительный фолиант «Последний самодержец» (уверенно заключая вперёд, что Николай II будет «последний») предлагает такую версию: погром «настолько инсценировался, что представилось возможным описать программу первого дня в берлинских газетах; таким образом, за два часа до начала погрома в Белостоке берлинцы могли ознакомиться с событием» [1328] . (Если что-то и было в берлинской газете – так не отсвет ли замыслов Гроссмана-Рощина?)
1327
Диманштейн // «1905», т. 3, вып. 1, с. 180.
1328
DerLetzterusstseheAlleinherrscher. Последний самодержец: Очерк жизни и царствования императора России Николая II-го. Берлин:EberhardFrowelnVerlag, [1913], с. 340.