Двор чудес
Шрифт:
Подручный удивился — эта формальность была не в привычках мэтра, — но проворно повиновался. Он повис на веревке и резко, сильно дернул ее вниз.
Послышался треск. Виселица рухнула. Палач страшно выругался. Монахи замолкли…
Сердце Лантене трепетало, едва не разрываясь.
— В этом Париже все столбы у виселиц гнилые! — ругался палач.
Лойола подошел, сел на корточки и присмотрелся к месту разлома.
— Он не гнилой, — сказал, вставая, монах. — Он подпилен.
— Не может быть! — воскликнул палач и подошел ближе.
Но Лойола уже обратился к толпе, отыскивая в ней незримых врагов, и восклицал:
— Однако осужденный все равно будет казнен! Всякая сила тщетна против власти церковной и королевской!
Он обернулся к мэтру Леду:
— Палач, отведите осужденного к ближайшей виселице.
— Невозможно, преподобный отец, — возразил тот.
— Невозможно? — переспросил Лойола. — Отчего же?
— Оттого, что я получил приказ повесить заключенного у Трагуарского Креста, а не в ином месте. Но мы, преподобный отец, скоро все починим.
— Хорошо. Сколько вам нужно времени?
— Да немного — не больше дня. Вечером я смогу продолжить разговор с этим славным малым. Вон он как недоволен, что вышла задержка!
— Палач, — ответил Лойола, — вы будете мне повиноваться? Вот, глядите…
Он показал мэтру Леду бумагу с печатью великого прево.
— Да, преподобный отец, — сказал Леду, — повинуюсь. Распоряжайтесь.
— Вы можете повесить заключенного только в этом самом месте?
— Да, преподобный отец. Таков приказ моего прямого начальника.
— Хорошо. Возвращайтесь домой и ждите моих распоряжений. К вам придет человек с той бумагой, которую вы сейчас видели. Вы исполните, что там написано?
— Не могу не исполнить, преподобный отец. Это же приказ великого прево.
— Отлично. Через час я дам о себе знать. Тогда постарайтесь не медлить. А еще лучше — подождите прямо здесь.
— Подожду, преподобный отец, — ответил изумленный палач.
— Стража! — крикнул Лойола. — Хорошо стерегите заключенного, пока меня не будет. Кто захочет к нему подойти — сразу стреляйте!
— Будьте спокойны, преподобный отец! — ответил сержант.
Тогда Лойола бросился к резиденции великого прево. План его был очень прост.
Он даст Монклару на подпись приказ повесить Лантене не у Трагуарского креста, а в любом другом месте. Граф сейчас в таком состоянии, что подпишет что угодно. Тогда Лойола отправит приказ палачу — а лучше отнесет сам, — и Лантене повесят.
Задержка выйдет самое большее на час. Так рассуждал Игнасио Лойола, поспешно направляясь к резиденции великого прево.
Когда он проходил мимо одного домика с открытой дверью, его вдруг схватили чьи-то сильные руки. Он хотел закричать, но не успел. Рот ему крепко залепили кляпом. В тот же миг монаха втащили в дом, он пропал там вместе с нападавшими, и дверь закрылась.
Несколько соседей заметили это грубо исполненное похищение, но в те времена такие вещи были довольно обычными.
Дверь закрылась сразу же, как только монаха втащили в дом. Лойола очутился в темноте, хотя и неполной. Его толкали к лестнице, ведущей в подвал. Тьма все сгущалась. Внизу Лойолу с силой толкнули к двери погреба, дверь на мгновение приоткрылась и тут же закрылась опять. Еще через миг погреб вдруг осветился: кто-то вошел с факелом.
Перед Лойолой стояли четверо. Один из этих людей вынул монаху кляп изо рта и сказал:
— Кричать бесполезно, сударь, никто вас не слышит. Впрочем, мы и не желаем причинить вам зло.
— Что же вам от меня угодно? — спокойно спросил Лойола.
Трое из этой четверки были Манфред, Кокардэр и Фанфар. Ночью они, уйдя от палача, вернулись во Двор чудес. Во Дворе чудес они всю ночь пытались завербовать помощников для похищения. Но Двор чудес был в трауре.
На площади Мобер у костра Доле было убито и ранено больше трехсот человек.
К рассвету помощь обещали не больше дюжины воров, да и то так уклончиво, с такими оговорками, что к шести часам Манфред плюнул и ушел только с Фанфаром и Кокардэром.
— Есть у нас надежный человек на улице Сент-Антуан или Сен-Дени? — спросил Манфред.
— Есть шорник Дидье на улице Сент-Антуан, — ответил Фанфар.
— Пошли к нему…
Этот шорник, который заодно торговал ремнями, жил на улице Сент-Антуан в собственном маленьком домике.
У него были связи с некоторыми ворами. За умеренную плату он предоставлял свой погреб для хранения краденого.
Манфред с товарищами пришли к Дидье и рассказали ему, в чем дело.
— Дом в вашем распоряжении, — сказал шорник.
Манфред собирался вдруг наброситься на стражу осужденного. Они с Фанфаром и Кокардэром будут драться, а Дидье тем временем затянет Лантене в дом, и все они там спрячутся.
А убежать оттуда было просто. За домом шорника был сад. Стоило только перелезть через стену и оказаться в другом доме.
Такое нападение, бывало, удавалось Манфреду: уже нескольких воров он спас таким образом от виселицы. Обычно человека на виселицу вело семь-восемь сбиров, и дело удавалось легко.
Но на сей раз план не сработал.
Забившись в дом шорника, Манфред, Кокардэр и Фанфар ожидали, когда проведут Лантене. Казнь была назначена на семь часов.
Но, должно быть, случилась какая-то непредвиденная задержка. На капелле Святого Павла пробило уже восемь, когда Кокардэр воскликнул:
— Вот они!