Двор чудес
Шрифт:
— Ничего не бойтесь, — сказала Мадлен.
— Как «не бойтесь»? Что вы такое говорите?
— Говорю, чтобы вы ничего не боялись, потому что тут я! Клянусь вам: этот мерзавец убежит от меня скорее, чем от кинжала.
— Не понимаю…
— И не надо вам понимать. Просто успокойтесь и спите мирно себе в своей постели: разбойник не пройдет. Впрочем, на всякий случай дверь в столовую можете заставить.
— Нет-нет, не буду! — воскликнула Маржантина. — Я хочу быть рядом с вами, прийти на помощь. Вы же всю опасность берете на себя!
— Ну что ж! — сказала Мадлен, смущенно улыбаясь. — Вдвоем мы и вправду лучше защитим девочку…
Они вернулись в столовую и сели, ничего не говоря. Каждая из них старалась прочесть в глазах другой ответ на свой мысленный вопрос.
Первой решилась заговорить Мадлен Феррон:
— Так значит, король знает, что Жилет его дочь, и все-таки…
— Да.
— Даже не знаешь, что и думать! Видно, мерзавца безумие какое-то поразило; в своих разнузданных страстях он уже ничего не разбирает…
— Вы сильно его ненавидите?
— Как и вы.
— У меня-то есть причина… — мрачно сказала Маржентина.
— Я вам назову эту причину. На заре ваших дней, когда ваше сердце впервые открылось любви, он явился вам. Он клялся, что любит вас, что жизнь готов за вас отдать…
— Да-да-да! Откуда вы знаете?
— Да так… И перед этим любовным пылом, перед пламенными отчаянными взорами, пожалуй, перед угрозами самоубийства вы не устояли; вы страстно обожали этого человека, а он с той минуты, как вы ему отдались, только и думал, как весело будет, когда он вас бросит! Все так и было?
— Точь-в-точь! — трепеща воскликнула Маржантина.
— Мне просто было угадать вашу историю: много несчастных этот человек так довел до отчаянья.
Маржантина смотрела на собеседницу; ее тоже мучило желание задать вопрос, который она не смела облечь в слова.
Наконец она решилась.
— А с вами тоже так было? — робко спросила она.
— Да, — просто и ясно ответила Мадлен. И рассказала:
— Да, и со мной произошла такая история, а все любовные истории короля кончаются доброй шуткой. Для меня он придумал такую: дал моему мужу ключ от дома, где мы должны были свидеться, и назвал час свидания.
— Какой ужас!
— И муж пришел, — продолжала Мадлен, истерически расхохотавшись, — только не один: он пришел с палачом! И только благодаря чуду мои кости не лежат теперь под Монфоконской виселицей!
— Какой ужас! — опять воскликнула Маржантина.
— А что вы? Что он придумал, когда вас бросал?
— Это было жестоко, — негромко проговорила Маржантина. — В тот вечер, когда родилась моя дочка… когда я собиралась отдать Богу душу на постели… он в соседней комнате устроил попойку… Я услышала его голос… кое-как поднялась, открыла дверь… и увидела: он сидит и хохочет с бокалом в руке, а на коленях у него женщина, и он с ней целуется…
— Да, — протянула Мадлен, — придумано неплохо… Узнаю его в этом поступке…
Потом она встала и пожелала Маржантине спокойной ночи:
— Спите и не бойтесь.
Затем она прошла в комнату с канапе, а Маржантина в свою спальню.
Но Мадлен не легла спать, а спустилась в свой подвал. Туда подкупленный ею дворцовый лакей по ее приказу принес все, что может когда-нибудь понадобиться. В том числе там лежали на столике листки бумаги и перья, стояли чернила в чернильнице. На одном листке Мадлен написала несколько слов, сложила его и запечатала. На обороте она написала адрес: «Господину шевалье де Рагастену в гостинице “Великий Карл”».
Мадлен Феррон поднялась наверх, тихонько открыла в окно и посмотрела по сторонам. Однако ночь была слишком темная: в двух шагах не видно ничего.
— Что же делать?.. — прошептала она.
Мадлен надеялась, что слуга ходит где-то возле караульной, но он, видимо, очень боялся. Мало было надежды, что он покажется.
«А между тем письмо должно дойти!» — думала Мадлен.
Она закрыла окно и пошла в комнату к Маржантине.
— Послушайте, — сказала она, вы не можете часок посидеть одна без сна?
— Да хоть всю ночь.
— Прекрасно. Тогда пока меня не будет, сядьте в моей комнате возле окна. Если кто-то придет — думаю, довольно будет закричать, в крайнем случае как-нибудь пригрозить. У разбойника наверняка весь расчет на то, что застанет вас спящей.
— Вы уходите?
— Да. Надо рассказать, что здесь происходит, кое-кому, кто может вам очень сильно помочь.
— Так идите! Удачи вам!
Мадлен опять спустилась в подвал и сменила женское платье на костюм всадника.
— Когда я вернусь, — дала она указания Маржантине, — то постучу в ставень сначала раз, потом другой и тихонько назову наши имена.
— Имена? — сказала Маржантина. — А вы мне еще не говорили вашего имени.
— Меня зовут Мадлен.
— Мадлен… Это имя я никогда не забуду!
Мадлен уже открыла окно, зорко оглядела все вокруг, потом легонько спрыгнула на землю и растворилась во мгле. Маржантина закрыла окно и стала ждать.
Мадлен Феррон пошла сквозь густые деревья. Она направлялась к той потайной калитке, через которую выбралась на королевскую охоту.
Днем у этой калитки часового не было. А ночью?
Мадлен шла поспешно. Вдруг она услыхала шаги позади себя. Она отпрыгнула за узловатый старый вяз и затаилась.
Через две секунды рядом с ней возник силуэт. Этот человек остановился в нерешительности, должно быть, потому, что потерял Мадлен из виду. Потом он двинулся и прошел так близко, что коснулся ее. Мадлен вздрогнула. Неизвестный подскочил… Мадлен увидела, как блеснул кинжал…
Она проворно наклонилась… Кинжал глубоко вонзился в ствол вяза.