Двор чудес
Шрифт:
— Вы славный человек! — воскликнула герцогиня и расцеловала деловитого медика в обе щеки.
«Король не умрет! — думала герцогиня, глядя на дверь спальни. — А, дорогая Диана, посмотрим, кто посмеется последней!»
— Как король провел остаток ночи? — спросил хирург Бассиньяка.
— Его Величество немедленно уснули, — отвечал камердинер.
— Это благодаря тому лекарству, что я ему дал…
— Но спал государь беспокойно, с кошмарами, судя по всем тем словам, которые вырывались у Его Величества.
— Сейчас посмотрим…
Хирург хотел пройти дальше.
— Мэтр! — с мольбой в голосе воскликнул Бассиньяк.
— Что вам, друг мой?
— Вы намерены повиноваться Его Величеству?
Медик вздохнул и помрачнел. Вдруг он показал Бассиньяку ту склянку, которую нес в руках:
— Видите эту склянку?
— Вижу! — подтвердил камердинер.
Хирург с тревогой огляделся.
— Слушайте внимательно, — сказал он вдруг, склонившись к Бассиньяку. — Покуда король будет пить только из этой склянки, я ручаюсь, что он будет жить.
— Понимаю… Спаси вас Господь!
— Но если склянку подменят, — продолжал врач тихо, еле слышно, — то я не отвечаю ни за что.
И, оставив Бассиньяка в трепете ужаса и надежды, он вошел в королевскую спальню.
XXXVII. Зелье
Франциск I проснулся. Во всех его чертах видно было крайнее изнеможение, и только глаза блистали каким-то странным огнем.
— Что же, государь мой, — воскликнул Франциск, — удалось вам составить это лекарство?
Врач поставил свою склянку на столик посредине комнаты.
— Государь, — нетвердо сказал он, — снадобье, заказанное Вашим Величеством хорошо известно… Во Францию оно попало с Востока, и нет врача, который его не знает…
— Довольно, мэтр, — сказал король, и взгляд его загорелся.
— Если Вашему Величество благоугодно позволить…
— Нет, мэтр, нет! Я знаю, что вы хотите мне сказать… Теперь говорить бесполезно… Ваша служба исполнена, можете удалиться.
— Надеюсь, мне не зачтется зло, которое может произойти! — сказал медик, поклонился и ушел.
Теперь в передней было полно народа. Весть, что королю лучше, что он может выздороветь, оставила пустоту вокруг дофина Генриха и привела толпу царедворцев к старому королю.
Оставшись один, Франциск I некоторое время лежал неподвижно, уставившись в потолок.
Вошел Бассиньяк и сказал, что госпожа Диана де Пуатье очень просит получить аудиенцию у короля.
Франциск I очень уважал Диану де Пуатье. А она его предавала: хотела убить. Он этого не знал.
Диана де Пуатье не питала ненависти к Франциску I. Но она ненавидела того, кто занимал место Генриха II. Ведь она твердо рассчитывала, что за коронацией дофина последует и ее собственная коронация.
Франциск I велел впустить ее.
— Государь, — сказала она своим почти мужским голосом, — я счастлива видеть, что получила ложное донесение.
— Какое донесение, дорогая Диана?
— Нам говорили, что Ваше Величество неисцелимо больны… — так и рубанула она.
Король побледнел, как полотно.
— … и может не пережить кризис этой ночи, — не моргнув глазом продолжала Диана. — Теперь же я вижу, что это совершенная неправда, и милостью Божьей король проживет еще долго.
— Король при смерти, — прервал ее Франциск I.
— Государь, государь, что вы говорите? Я уверена, вам только немного скучно, и довольно небольшого развлечения, чтобы избавить вас от таких печальных мыслей. Позвольте, государь, сказать совершенно откровенно…
— Говорите, милый друг…
— Итак: с тех пор как мы в Фонтенбло, вокруг Вашего Величества одни мрачные да хмурые лица. Праздников нет, турниров нет… Разве что охота как-то рассеивает суровое однообразие этих дней. Но мы же не в походе, государь! Призовите к себе поэтов, которых вы удалили, трубадуров, чьи рассказы некогда нас пленяли, составьте двор, подобный цветнику. Здесь хватает прелестных молодых женщин, вид которых рассеит печальные мысли Вашего Величества. К чему далеко ходить за примером: зачем вы прогнали из дворца и поселили в парке очаровательную Жилет, которую мы все так любим?
Король пил эти слова и пьянел от сладостного яда. При имени Жилет его сотрясло от головы до ног.
Диана с первого же взгляда понимала, как разрушительна стала страсть для сердца, пережившего возраст любви, но упрямо цеплявшегося за любовь…
Она внезапно хлопнула в ладоши.
— Да, кстати: странный случай! Я хотела бы сообщить о нем Вашему Величеству, чтобы развлечь.
— Вы чаровница, Диана, от ваших слов я оживаю!
— К счастью, Ваше Величество не нуждается в посторонней помощи, чтобы жить.
— Так что за случай? С кем произошел?
— Как раз с герцогиней де Фонтенбло.
Глаза короля разгорелись.
— Садовник отыскал в парке письмо, подписанное: «Подруга Жилет». Адресовано письмо господину… господину де… Забыла. А письмо — вот оно, государь.
Диана подала королю сложенный листок бумаги. Он перечитал его несколько раз.
Должно быть, из скромности, чтобы дать королю полную волю поразмыслить, Диана сделала шаг назад к столику, на который медик поставил свою склянку.
Наконец король оторвался от письма и посмотрел на Диану.
— Благодарю вас, дорогая Диана, — сказал он.
— За что же, государь?
— За добрые слова и за это письмо.
— Господи! Неужели оно имеет какую-то важность?
— Очень большую важность, Диана! Будьте теперь любезны меня оставить. Но прежде окажите еще только одну услугу… Поднесите мне вон ту бутылочку со столика. Вы не видите?
— Простите, государь… и вправду не сразу увидела…
Диана взяла склянку и поднесла королю.