Двор фэйри

Белова Марина

— Мелкая, ты знаешь, в чём разница между улиткой и слизняком?

— Ну, одна носит раковину на спине, а другой — без "домика".

— Вот именно, разница лишь в "домике"! А так улитка — то же слизняк!

— Ты не любишь слизняков и улиток потому, что они слизь оставляют? — недоумевала Мийфа. Она никак не могла взять в толк причину неприязни Дрена к маленьким существам.

— Я их терпеть не могу! — отрезал Дрен. — Вообще, пошли! Нечего тратить время! — он быстро потопал дальше, желая прекратить ненужный разговор. Мийфа посмотрела на него непонимающе, но решила благоразумно не задавать вопросов и последовала за ним.

"Дрен, тебе следует чаще держать себя в руках и не разговаривать так грубо, иначе это добром не кончится. Хотя я понимаю, что тебя таким сделал Тартарм. Я не знаю, какую боль ты таишь в себе, но очень хочу помочь тебе с ней справиться. Прошу, поверь нам, своим друзьям," — мысленно обратилась к нему волшебница, но Дрен не мог читать мысли, поэтому ничего не сказал.

Они шли по лесной тропе, заглядывали на каждый кустик и травинку в поисках слизня и искали поляну, где можно было собрать цветы.

После долгого блуждания в чаще они так ничего не нашли, что раздосадовало сильно.

— Проклятие! Какого дэймора мы бродили по лесу, если найти ничего не можем?! — разозлился Дрен, которому это уже всё надоело.

— Потерпи немного, Дрен, мы обязательно всё найдём. Кто ищет — тот всегда найдёт, — Мийфа же пыталась смотреть оптимистично. Однако Дрена её слова не переубедили, наоборот, больше разозлили.

— Скоро солнце сядет, а мы ничего не нашли!

— Значит, плохо искали, — не сдавалась Мийфа.

— Зачем мы вообще на это согласились? Просто бы взяли и сбежали от этих дикарей!

— Мы не можем вот так бросить попавших в беду людей, учитывая, что они могут провести нас в Фэйритею. Ещё это важно для Лили.

Мийфа начала терять терпение. Хоть она привыкла к вспыльчивому и дерзкому характеру Дрена, но всему имеется придел. И он был очень близок. Волшебница и Проклятый устали, как физически, так и душевно, но следовало сделать начатое до конца, что она пыталась до него донести.

— А ничего, что они пытались нас убить? Ты бы стала им помогать, если бы они прикончили твоего друга, мелкая? — не успокаивался Дрен.

Перед глазами предстало мёртвое лицо Блэйр, перекошенное болью и ужасом.

— Не впутывай в это других, — произнесла Мийфа, приложив все силы душевные силы, чтобы не повысить голос.

— Не будь такой наивной! Мы уже должны были попасть в страну фэйри, а до сих пор блуждаем в лесу, где обитает гигантская ядовитая змея!

— Лесное племя, может быть, не самые добрые люди, но они не заслуживают ужасной смерти. Вспомни деревню призраков, где мы побывали. На людей наслали болезнь и они умерли в страшных муках. Почему ты так себя ведёшь?

— Я не желаю спасать людей, которые после попытаются убить нас! — грубо ответил Дрен. Мийфа дёрнулась от его крика, сжалась и отошла назад. В голубых глазах поселился страх. Поняв, что перешёл черту, Дрен поторопился извиниться: — Извини, мелкая, я не хотел…

— Хватит. Если ты так ненавидишь людей, то можешь не стараться. Возвращайся в деревню и жди вместе с Сайресом, — произнесла Мийфа холодным голосом, таким, что Дрену стало зябко. Он не посмел возразить, впервые увидев настоящую ярость волшебницы. Мийфа не раз сердилась, но быстрая злость — ни что по сравнению с абсолютным гневом. Это пугало. Но когда она развернулась и пошла вперёд, к Дрену вернулся дар речи:

— Куда ты?

Мийфа остановилась, но не повернулась к нему лицом.

— Искать ингредиенты, — также холодно ответила она и пошла дальше.

Дрен в замешательстве застыл. Преображение Мийфы напугало и обескуражило его, однако осознание, что в этом есть его вина, повлияло на дальнейшие действия. Проклятый последовал за спутницей. Не мог же он оставить мелкую одну! Ведь они дали друг другу обещание. Пусть Дрену вся ситуация не нравилась, он не мог бросить Мийфу блуждать в одиночестве в лесу, даже если она теперь смотреть на него не хочет.

Но… В груди образовалась пустота. Большая, поглощающая, оставляющая на языке горький привкус. Дрен хотел окликнуть Мийфу и извиниться, но язык почему-то приклеился к нёбу. Желание есть, а где взять слова? Сейчас он осознавал, что не стоило так грубо говорить о других при ней, зная, как добра Мийфа. Ведь именно это в ней нравилось ему.

"Так в чём дело? Возьми и извинись!" — требовал внутренний голос. Дрен уже желал нагнать Мийфу и извиниться, но что-то цепями сковало его. Зверь внутри заскреб когтями, что ещё сильнее давило на Проклятого.

Дрен глубоко вздохнул, сжав руку в кулак. Он извиниться, обязательно извиниться, но позже, когда Лесное племя будет спасено.

Мийфа шла вперёд, ища либо слизняка, либо поляну, не смея оглядываться и смотреть на шедшего сзади Дрена. Ей было обидно за пострадавших. Нельзя же так говорить о окружающих! К тому же, они обещали помочь племени. Помимо обиды кипела злость. Когда же этот грубиян научиться следить за языком? Но потом она вспомнила, что Тартарм на каждого скверно влияет. Да, никто не идеален, но Дрен сильный и уверенный в себе, готовый бороться и защищать своих близких. Именно это притягивало её к нему.

Помимо обиды и злости Мийфу мучала вина. В глубине души она понимала, что не должна держать зла на Дрена из-за его необдуманных слов. Но то, что Дрен теперь чувствует себя виноватым, ей не нравилось, поэтому хотела извиниться. Но не сейчас. Потом, когда они оба остынут и успокоются.

Вдруг Мийфа заметила что-то, что вывело её из раздумий. Остановившись, она обернулась и увидела то, что искала. Цветочная поляна!

— Вот она! — обрадовалась Мийфа. Она только повернулась к Дрену, чтобы позвать его, но одернула себя. Промолчав, волшебница устремилась на поляну.