Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века
Шрифт:
Таким образом, теоретически предпочитая частновладельческое хозяйство, Щербатов рекомендовал в качестве практической меры улучшение государственного хозяйства. Такая двойственность в подходе, выглядящая несколько парадоксально, отражает общую амбивалентность мировоззрения Щербатова. С одной стороны, он воображал себе идеальное, «благоустроенное» общество, в котором и дворянство будет добродетельно, и государство будет действовать правильным, методическим образом, на основе рациональной калькуляции «общего блага». С другой стороны, с сожалением констатируя неосуществимость своего идеала в ближайшей перспективе, Щербатов видел практический выход в обращении к государственному механизму, пусть даже далекому от совершенства, как к единственной силе, способной спасти общество от последствий нравственного
Чтобы понять этот двойственный проект Щербатова, меряющий общество по некоторой идеальной мерке, но предполагающий также и возможность частичных улучшений путем конкретных практических мер, необходимо подробнее остановиться на характеристике общего мировоззрения мыслителя.
Возвышенный общественный идеал Щербатова, наиболее детально описанный в его утопическом Путешествии в землю Офирскую{840}, был основан на представлении о возможности существования некоего идеального общества, в котором каждый, начиная с государя и кончая крестьянином на пашне, добросовестно исполнял бы свои «должности». При этом система таких «должностей» должна быть выстроена таким образом, что каждый, заботясь о своих собственных интересах, одновременно способствовал бы достижению общего благополучия. Согласно Щербатову, такой совершенный механизм, согласующий общее благо и личные интересы членов общества, может функционировать лишь в том случае, когда потребности каждого удовлетворяются с должной умеренностью.
Щербатов учитывает то обстоятельство, что большинство людей, получая даже вполне достаточные блага для удовлетворения своих потребностей, не склонны довольствоваться этим и стремятся к большему. В совершенном обществе такое превышение желаний над действительными потребностями должно регулироваться законами, способствуя правильному функционированию государственного механизма. Представителям низших слоев общества должна быть предоставлена возможность улучшать свое благосостояние честным путем, при строгом контроле со стороны государства. Так, необходимо препятствовать обману в торговле, производству некачественных продуктов и изделий, различным злоупотреблениям и так далее.
Однако чтобы контролировать попытки обогащаться нечестным путем со стороны производящих и торгующих членов общества, необходимы честные чиновники и судьи, не подверженные коррупции. Правильность функционирования государственного механизма может быть обеспечена лишь в том случае, если корпорация государственных служащих будет иметь иную, отличную от низших, подконтрольных слоев общества мотивацию. В основе ее должен лежать в первую очередь не материальный интерес, а честолюбие, то есть забота о своей репутации и стремление к повышению своего социального статуса. Некоторое материальное улучшение жизни по мере роста таких служащих по иерархической лестнице чинов Щербатов все же предусматривает, но строго регламентирует и жестко привязывает его к статусу. Проблема, однако, состоит в том, каким образом может возникнуть корпорация таких исключительно честных государственных служащих, для которых честолюбие оказывается более сильной мотивацией, нежели стремление к богатству.
Щербатов видит решение этой проблемы в культивировании наследственного дворянства, связанного строгим кодексом чести, причем бесчестье или заслуги должны бросать тень или отсвет славы не только на тех, кто совершил соответствующие поступки, но и на весь их род. Честь принадлежит не просто той или иной личности, а родовому имени, и честолюбие должно иметь не персональный характер, но являться заботой о честном имени, принадлежащем целому родовому клану. Таким образом, привязанность к родным и забота о собственном потомстве оказывается тем естественным побуждением, которое Щербатов хочет использовать, чтобы противодействовать стремлению к личному обогащению.
Проблема современного Щербатову «неидеального» общества состояла, по его мнению, прежде всего в том, что сами эти «естественные» связи оказывались под угрозой вследствие распространившегося «самства». Последнее может быть кратко охарактеризовано как предпочтение немедленного удовлетворения индивидуальных прихотей и желаний
…самство никого кроме себя не любит, и любить не может. Самство ни малейшим чем пожертвовать ни ближнему, ни другу, ни отечеству не в состоянии. Самство не разбирает прямых, основанных на добродетели, польз, но все к своенравию своему относит. Самство не побуждается ни к каким полезным трудам, ибо все ему не токмо полезным, но вредным является, что особливейшим образом не относится к его удовольствию. Самство всегда сопряжено с завистью и злобою, ибо завидует всякому добру, которое другой имеет, что и оно не преисполняет через край его удовольствия; и желая все себе, злится, ежели кто другой что имеет, и наконец, зараженный сей болезнью человек не инако мнит, что он есть все, и вся вселенная должна быть для него, а прочее все ничто{841}.
Щербатов связывает, таким образом, необузданное стремление к удовольствиям, «сластолюбие», как он его называет, с распадом социальных связей, которые обеспечивают согласование интересов каждого с достижением общего блага для всех. Гедонизм в его представлении оказывается неразрывно связанным со своеволием, то есть предпочтением личных капризов добросовестному исполнению своей «должности», основанному на рациональном понимании устройства мира, в котором все взаимозависимы. Добродетель, по Щербатову, основана на разуме, на понимании долговременных, «прямых» «польз», тогда как порок связан со страстями, с прихотями, с жаждой чувственных удовольствий.
Обратимся теперь к тому, как описанное Щербатовым «повреждение нравов» проявлялось, с его точки зрения, в жизни дворянского поместья.
Хотя «повреждение нравов», согласно представлениям Щербатова, распространяется сверху вниз по ступеням социальной иерархии, оно носит универсальный характер и затрагивает, среди других, и самый низший слой общества — крестьян. У них оно проявляется, по Щербатову, в следующих формах:
…толь сильная есть сия зараза, что и в самыя сии простая сердца проникла; вселила в сердца их непомерное желание к излишеству по их состоянию, ослабило члены их леностию, вкоренило в души их сребролюбие и склонность к обману, татьство и распутство, искоренила даже любовь к исчадию. Трудом и потом доставши что малое, земледелец от безбережливости старается то проесть или пропить. Подвластной помещику крестьянин с леностию и нерачением его работу исполняет, и привыкши к такой лености, и в самой собственной своей работе она ему последует; раззоряет помещика и себя в бедность приводит. Тягость бедности, с желанием излишнего совокупленные, побуждают его повсюдова, где что продает, обман употреблять; но как обманы сии его самства не удовольствуют, то кидается в татьство и разбой. […] Часто отнимают нужное у сыновей, и отбегают от отдания дочерей в замужество, дабы не лишиться работницы, а самым сим ввергают их в преступлении, и силятся, по елику возможность их есть, уменьшить род человеческой{842}.
Не будучи в силах противодействовать «повреждению нравов», распространившемуся при дворе и в среде столичного дворянства, подражающего примеру развратного двора, добродетельный дворянин может, по мысли Щербатова, навести порядок хотя бы в своем собственном поместье. Его функция оказывается не только хозяйственной, но и нравственной. По существу, он выступает как глава «дома» в античном смысле: он не только добивается повышения доходности своего хозяйства и уменьшения расходов, но и следит за нравственностью своих «домочадцев», ограждая их от «лености», пьянства и прочих пороков, регулируя их браки и способствуя тем самым увеличению населения своего маленького государства. Однако насколько осуществим такой проект «островка добродетели» в государстве «поврежденных нравов»? Постараемся проследить эволюцию взглядов Щербатова в этом вопросе.