Двойная игра
Шрифт:
Скрывая облегчение, Кэсси проводила его до двери и пожелала спокойной ночи. Ей показалось, что он не отказался бы выпить, если бы она ему предложила. Он явно постарался выжать из разговора о кулинарии все, что можно! Но Кэсси намеренно изображала простушку, она предпочитала, чтобы их отношения носили по возможности безличный характер.
То, что она собиралась осуществить, и так было достаточно трудной задачей, поэтому не стоит усложнять дело излишними романтическими эмоциями, которые только усилят чувство вины перед Майлзом.
Глава 8
На следующее утро, когда Кэсси пришла на работу, Майлз уже сидел за своим столом. Судя по пленке, которую ей предстояло расшифровать, он успел провести в кабинете немало времени. Выглядел он, как всегда, великолепно. Сегодня на нем был синий, в тонкую полоску костюм, сверкающая белизной рубашка подчеркивала смуглость гладковыбритой кожи и яркость светло-серых глаз. Однако его лицо все еще хранило выражение усталости, и складки у рта все еще казались глубокими и резкими.
Забирая у него пленку, она почувствовала аромат лосьона после бритья, такой же безошибочно мужской в своей терпкости, как и его хозяин.
— Вам удалось хоть сколько-нибудь поспать? — спросила Кэсси.
— Не слишком много. Но виноват в этом только я сам. Взял домой рукопись, начал читать и уже не смог остановиться. Я имею в виду рукопись с вашими пометками, — добавил он. — Даже не знаю, хвалить вас за проявленную инициативу или ругать за самовольство.
Кэсси встретила устремленный на нее через стол взгляд серебристо-серых глаз и почувствовала его притягательность. Она невольно напряглась, пытаясь перебороть внезапную слабость в ногах. Этот человек поистине обладал недюжинной внутренней силой!
— Пока вы будете решать, я, пожалуй, займусь пленкой, — сказала она, чтобы нарушить затянувшуюся паузу, и направилась к двери, но не успела сделать и двух шагов, как Майлз окликнул ее:
— Будьте любезны остаться, я вас не отпускал.
Его голос был спокоен, но Кэсси услышала в нем нотки гнева и готова была разорвать себя на части за эту неосторожность. Очевидно, она поняла свою независимость слишком буквально.
— Извините, — пробормотала она. — Я думала, вы уже все сказали.
— Ясно. А теперь, пожалуйста, сядьте.
Его голос был по-прежнему спокоен, и Кэсси присела на краешек стула, не понимая, что происходит.
— Это касается вашей записки. С большинством ваших замечаний я согласен. Книга очень интересная, но требует отделки, а кое-какие куски следует переписать. Местами она весьма сырая, что не так уж необычно для первого романа — хотя у некоторых писателей это вечный недостаток, — добавил он сухо. — Но я не согласен, что нужно ее издавать. Здесь я разделяю мнение Шарлотты. — Он имел в виду старшего редактора по художественной литературе.
— Но почему? — удивилась Кэсси. — Вы же сами сказали, что книга вам нравится…
— Я не сказал, что она мне нравится. Я сказал только, что согласен с вашими замечаниями. Это не одно и то же.
— Но роман наверняка обречен на успех, — настаивала она. — Как вы объясните свое нежелание издать его?
— Я не обязан ничего объяснять, по крайней мере вам, — язвительно заметил он. — Тем не менее я это сделаю.
Он подался в ее сторону, положив на стол переплетенные в замок сильные, красивые руки. Ногти, как всегда, чистые, ухоженные, на выглядывающих из-под манжет сильных запястьях темнеет пушок волос. Интересно, какие они на ощупь — мягкие и нежные или жесткие и непослушные? Не отвлекайся, сказала она себе и стала сосредоточенно слушать.
— Издательство «Барлоу» никогда не боялось риска, связанного с выпуском спорной литературы, но всегда избегало любого рода сенсаций. Эйприл Дэвис, — так звали автора, — раньше была так называемой «девушкой по вызову», и какое-то время у нее была связь с одним из наиболее уважаемых представителей нашей церкви. Когда он отказался платить ей «пособие» за ребенка, рожденного, как она утверждала, от него — что, кстати, было опровергнуто анализом крови, — она продала собственноручно состряпанную историю дешевой воскресной газетенке. Его карьера пошла под откос, брак распался, и вся жизнь была разрушена. Выглядит все это не очень красиво, согласны? И создает книге отнюдь не самую лучшую предварительную рекламу. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я против?
Кэсси это знала и злилась, что он счел необходимым снова повторить всю историю. К рукописи было приложено письмо, где Эйприл Дэвис вкратце рассказала о своем прошлом, ведь издательство могло забыть о том давнем скандале и попасть в неловкое положение.
— То, о чем вы говорите, произошло пятнадцать лет назад, когда Эйприл было всего девятнадцать. Теперь она преуспевающая деловая женщина и заботливая мать и пытается стать писательницей. Судя по приложенным к рукописи вырезкам — заметьте, из солидных газет, а не из бульварных листков! — она собирается вскоре выйти замуж за известного промышленника. Если он простил ей прошлые грехи, компания «Барлоу», несомненно, может сделать то же самое, — закончила Кэсси свою взволнованную тираду.
— Говоря о «Барлоу», вы, конечно, имеете в виду меня? — Майлз внимательно посмотрел на нее.
— А разве это не так?
— О нет. Я никогда не позволяю моему частному мнению влиять на принципы, на которых зиждется работа издательства. Однако, согласно правилу, установленному Генри Барлоу, мы никогда не издаем книг, вызывающих у нас чувство стыда.
— Только узколобый ханжа может увидеть в рукописи "Эйприл что-то, чего нужно стыдиться! — Кэсси вспыхнула, не в силах справиться с охватившим ее негодованием. — Да, книга действительно откровенная, но с занимательным сюжетом и вызовет интерес у миллионов читателей. Я уж не говорю о том, что из прибыли от ее продажи вы сможете субсидировать издание настоящей, серьезной литературы!
— У вас все? — услышала Кэсси ледяной голос Майлза.
— Вы не терпите критики, верно?
— Особенно от вмешивающихся во все секретарш, не обладающих издательским опытом. — Его губы сжались в тонкую полоску, показывая, что дискуссия закончена. — А теперь, если вы в состоянии продолжить работу для своего узколобого шефа, было бы неплохо перепечатать записанные на пленке письма, чтобы отправить их с дневной почтой.
В ярости от его слов, Кэсси пулей выскочила из кабинета, едва не хлопнув дверью. Только решимость продолжать свою работу удержала ее от этого. Она чувствовала, что любая дальнейшая вспышка темперамента с ее стороны может оказаться последней каплей, которая переполнит чашу, ведь терпение Майлза явно было уже на пределе.