Двойники
Шрифт:
— Что-о?! — Тыщенко исказился в лице. Как-то боком кинулся к окну и рывком сдвинул тяжелую казенную портьеру. — А это ты видел?
И ткнул пальцем прямо в небо.
Тыщенко имел в виду летающую тарелку, которая вот уже третьи сутки висела над городом, отчетливо видимая ночью и проблескивающая даже днем. Впрочем, особого внимания на нее никто не обращал. То ли в школе не научили правильно реагировать на летающие тарелки, то ли замысловатое псевдонаучное словосочетание «аномальное явление» гасило в настроении землянина всякое живое чувство; то ли сама блеклая, холодноватая природа северо-запада не располагала к сильным и ярким душевным движениям и умственным переживаниям
— Этим уже занимаются кому положено, — сообщил Первый, но головы так и не поднял.
Тыщенко фыркнул, мол, ну что ж, я предупредил — мне не вняли; раскаетесь еще, да поздно будет. С тем и ушел.
Он ехал и всё думал: «Идиоты. Ну так, Первого из списка вычеркиваем. Не удержался Первый. Инопланетяне ему до фени! А если не инопланетяне это, а если это вот то самое и есть? И мы, подлинные русские, будем управлять апокалипсисом! Тарелка эта самая — она-то и есть пункт управления процессом. Да, не забыть священника в институт. Этого, как его, Максимиана-отца, он вроде надежный. Дела эти бесовские пора срочно прекращать».
Странные драматические катаклизмы подействовали болезненным образом не только на Тыщенко. В то самое время, как Тыщенко излагал свои мистические измышления у Первого, в институте собрался на экстренное заседание Закрытый Ученый Совет.
ЗАСЕДАНИЕ Закрытого Ученого Совета (Магистериум Максимус)
(заседание Магикса ведет лично Алферий Хтонович Харрон)
Главмаг Алферий (обводит взглядом собравшихся, все замолкают): Ну что, коллеги, просрали? Ты, Архипелой? Молчишь. Ты, Менелай?..
Маглаб Петрониус: Позвольте, Алферий Хтоныч, чем мы заслужили подобное обращение? Мы… (Умолкает.)
Главмаг Алферий (хмуро): Вы? Ты? Умом всё думали взять? Всё в умственные игры? А вот вам игры. (Главмаг отворачивается. В зале начинается тихая паника, все ощущают безотчетный страх, даже ужас.)
Кто-то из зала: Помилосердствуйте, батюшка!
Главмаг Алферий (поворачивается к аудитории): Вот это фантазии? Ну, ладно, успокойтесь. (Аудитория возвращается в нормальное, деловое состояние.) (Отечески.) Ты, Вангелыч, почему Пентаграмму не стер?
Заммаг Архипелой: Помилуй меня, батюшка, ведь не стереть ее, клятую, не изничтожить. Оно и взаправду — не игра!
Главмаг Алферий: А ты как думал. Пентаграмму в активной фазе процесса стереть невозможно. Значит, реактор недоступен не только нам, но и так называемой комиссии. Это хорошо. А чтобы оттуда ничего не полезло — Пентаграмму удвоить. Ты понял?
Заммаг Архипелой (взволнованно): Как не понять? Да только жутко там, внизу…
Главмаг Алферий: А ты не бойся. Далее. Обнаружено наведенное магическое вмешательство извне.
Маг Охрипчук: А именно — структурирующее вмешательство!
Главмаг Алферий: Обнаружен источник вмешательства. (К Учмагу.) Ты принял те меры, которые мы обсудили?
Учмаг:
Главмаг Алферий: Я так и знал.
Кто-то из зала: Да о чем это мы?
Главмаг Алферий: О наведенном вмешательстве в процесс трансмутации, болван. Эпицентр трансмутации заблокирован Пентаграммой. Там — активная фаза процесса разупорядочения пространства. Но кто-то одолел Пентаграмму. Я вам прямо, чтобы без иллюзий. Перед нами эффекты не просто спонтанного упорядочения коллоида. Что-то или кто-то целенаправленно его упорядочивает извне.
Маглаб Петрониус: Так перерасход энергии — это не следствие нашей деятельности?
Главмаг Алферий: Нет. Есть Противник. Если победит Противник — материя зачеркнет вас. Всех. Понятно? Но выход есть. Противник имеет знаковый центр на уровне Высокоорганизованного Органического Коллоида. Ликвидация этого центра парализует действия Противника. На восстановление центра ему потребуется немалое время, а времени у него нет, ибо трансмутация. О ликвидации и идет речь. (Пауза.) Ну, ладно. Вангелыч, где сейчас Тать?
Заммаг Архипелой: Татион?
Главмаг Алферий: Да. Разыщи и отправь к объекту в гости. Пусть побеседует, повяжет.
Кто-то из зала: Тать? Этот точно повяжет. Не приведи госпо…
Главмаг Алферий (небрежно): Молчать. (Говоривший падает в обморок.) Так. Это касается всех. Прибыла комиссия — держать языки где положено. Никто ничего не знает, никто ничего не понимает. Секретный эксперимент, ситуация сложная, но контролируется. (Обводит собрание взглядом, удовлетворительно кивает.) Можете теперь разойтись по рабочим местам. Всех сотрудников обзвонить… Нет, письменно уведомить о недопустимости прогулов, под расписку. Вопросы?
Маглаб Евтропий (заикаясь): Ба-батюшка Алферий, к-какое отношение имеет к п-противнику «феномен л-лохматого?»
Главмаг Алферий: Как орудие противника. В магии так — нельзя обезвредить орудие, не уничтожив на соответствующем знаковом уровне центр. Всё, свободны.
(На этом заседание Магистериум Максимус прекращается.)
В этот день Данила Голубцов много удивлялся. Первое удивление — кто-то покушался на его жизнь. Наверное, случилось это глухой ночью. Чья-то злоумышленная рука метнула в распахнутую форточку спальни сосуд-термостат с погубительным веществом. От соударения с полом хрупкое посеребренное стекло разбилось, выпустив на волю смертоносное содержимое. Скорее всего в этот момент и раздался отчетливый хлопок, как бы взрыв, которым и были разбужены соседи снизу, неравнодушные пенсионеры Капитоновы. Вещество, очевидно, растеклось, а может, вскипев, превратилось в едкий газ. И принялось жадно пожирать органику — из форточки повалил черный дым. Через двадцать минут вызванная неравнодушными пенсионерами Капитоновыми пожарная команда проникла в квартиру через окно. Не обошлось без потерь — у пожарного, обследовавшего спальню на предмет выявления источника возгорания, появились признаки сильного отравления: нарушение координации движений, бессвязность речи, обильная рвота и затем — глубокий обморок.