Дядя Фред весенней порой
Шрифт:
— Это мне, Бидж? — спросил лорд Эмсворт.
— Карточка вам, милорд. Ждут в холле.
Граф облегченно вздохнул.
— Вы меня простите? — спросил он. — Очень важная встреча. Мой брат сейчас вернется.
И он ушел, а Сью увидела, что Бидж протягивает ей конверт.
— Это вам, мисс.
— Мне?
— Да, мисс, — простонал дворецкий, словно северный ветер в голом лесу.
Склонив голову, он удалился. Она разорвала конверт, думая ровно секунду, что это — от Ронни. Но почерк был не тот, не дорогие сердцу закорючки, а ровные, четкие буквы энергичного
Текст оказался таким:
«Дорогая мисс Скунмейкер!
Рискуя надоесть Вам, я все же обязан объяснить недавнее происшествие. Судя по замечанию (весьма дурного вкуса), которое позволил себе мой бывший хозяин, Вы могли неправильно истолковать то, что случилось (я имею в виду грубые слова о селезне).
На самом же деле я непреднамеренно выпал из библиотечного окна. Не будем говорить о том, что я вправе рассчитывать на сочувствие. Но замечание о вышеупомянутой птице меня глубоко оскорбило.
Если бы не этот инцидент, я никогда бы не посмел настраивать Вас против человека, в чьем доме Вы гостите. Однако справедливость требует сообщить, что замечания лорда Эмсворта лишены какой бы то ни было значимости. Во всех отношениях он неполноценен. Сельская жизнь, неблагоприятная для интеллекта, привела к тому, что его слабый разум ослабел окончательно. Родные смотрят на него, в сущности, как на душевнобольного, что вполне соответствует действительности.
Учитывая все это, прошу Вас не обращать внимания на его слова.
Искренне Ваш
Р. Дж. Бакстер.
P.S. Уверен, что Вы сочтете мое письмо сугубо конфиденциальным.
P.P. S. Если Вы играете в шахматы, я могу составить Вам партию. Играю хорошо.
P.P. P.S. Или в безик (карточная игра).
Р.Б.».
Письмо ей понравилось, хотя она и не поняла, зачем оно написано. Ей не пришло в голову, что Бакстер влюбился или хочет жениться на богатой наследнице. Смутно думая лишь о том, что ни в шахматы, ни в карты она не играет, Сью положила письмо в карман и стала снова смотреть на парк.
Хорошее чтение должно очистить душу от мелочных забот. Это письму удалось, Сью улыбалась. Небо стало получше. Все вообще шло к лучшему. В конце концов, ей нужны от судьбы только пять минут с Ронни…
— Скучаете?
Сью обернулась. Голос из-за спины окатил ее холодным душем. Письмо не письмо, а такая внезапность неприятна. Это был Галахад, но она не успокоилась — он как-то странно на нее смотрел. Под таким шерстяным небом, в таком тяжелом воздухе подобный взгляд насторожил бы самую храбрую девушку.
— Знаете, — говорил тем временем Галахад, — я очень рад вам. Совсем упустил из виду всех ваших. Правда, ваш отец иногда пишет. Как они сейчас?
— Хорошо.
— Как тетя Эдна?
— Здорова.
— А! Значит, ваш отец ошибся. Он писал, что она скончалась. Может быть, вам послышалось «тетя Эдит»?
— Да, — благодарно отвечала Сью.
— Какая прелестная женщина!
— О да!
— До сих пор?
— Да.
— Поразительно! Ей за семьдесят. Вероятно, вы имели в виду духовную красоту?
— Да.
— По-прежнему активна?
— Да…
— Удивительно! А уже два года в параличе. Видимо, вы имели в виду умственную активность?
Сью не успела ответить, как он добавил:
— Признайтесь во всем, мисс Браун. Зачем вы это делаете?
Глава XI
Еще удар
1
Сью не ответила. Когда мир внезапно плавится под ногами, не очень хочется говорить. Она смотрела на дрозда, прыгавшего по лужайке. Небо негромко крякнуло, словно только этого и ждало.
— Там, наверху, — продолжал Галахад, — комнатка, где я работаю. Когда я отдыхаю, я смотрю из окна. Недавно я смотрел на вас с Кларенсом. У меня был гость, он тоже выглянул. Один антрепренер, по фамилии Мейсон.
Дрозд улетел. Сью смотрела на лужайку. Разум в беде работает странно, и ей явилась сквозь годы маленькая девочка, которая плывет с мамой на остров Мэн. Перед тем как ее совсем укачало, было точно такое чувство, как сейчас.
— Мы вас увидели, и он сказал: «Смотрите-ка, Сью!» Я спросил: «Какая Сью?» — «Сью Браун». Оказалось, что вы у него служили. Вообще-то он не удивился, что вы здесь. Он обрадовался и очень вас хвалил. Хотел поболтать, но я не пустил. Решил вас подготовить. Что возвращает нас к первому вопросу. Зачем вы это сделали?
— Я не могу объяснить, — беспомощно сказала Сью.
Галахад укоризненно поцокал языком.
— Неужели вам не хочется спокойно заснуть? — спросил он.
— Это все так длинно…
— У нас целый вечер. Начнем понемногу, потихоньку. Мейсон сказал: «Значит, все в порядке». Что он имел в виду?
— Ронни.
— Моего племянника Роналда?
— Да. Он решил, что лорд Эмсворт и вы все пригласили меня в замок. Признали нашу помолвку.
— Помолвку?
— Мы с Ронни хотим пожениться.
— Что! С юным Фишем?
— Да.
— Господи! — сказал Галахад.
Вдруг ей стало гораздо легче. Несмотря на протесты разума, она увидела в своем собеседнике союзника и друга.
— Зачем папа Мейсон к вам приехал? — спросила она.
— По делу. Не это важно. Пожалуйста, не отвлекайтесь! Я начинаю понимать. Вы хотите пожениться?
— Хотели.
— И поссорились?
— Он со мной поссорился.
— Он?
— Да. Понимаете, он здесь, а я — в Лондоне, в письме всего не напишешь, а мне надо объяснить… Мы встретили там леди Констанс, еще вместе, и Ронни сказал, что я — мисс Скунмейкер, так что это не я… В общем, я приехала.