Дьявол по соседству
Шрифт:
Поднесла голову к ее промежности.
Она собирается лизать ей?– произнес в голове у Мейси какой-то безумный, полуистеричный голос. Но Мейси знала, что бы не случилось, это не будет иметь ничего общего со страстью, принудительной или нет. Она видела ухмылку дикарки. Зубы у нее были заточены под иглы и покрыты кровавыми пятнами.
Мейси ахнула.
Связанная женщина снова закричала.
И Мейси увидела это, хотя знала, что должна была отвернуться. Дикарка открыла рот и укусила то, что было между ног, укусила,
Женщина замолкла и обмякла. Возможно, у нее случился травматический шок. Мейси не знала. Она увидела дикарку. Лицо у нее блестело красным, в зубах торчал кусок мяса.
Мейси потеряла сознание…
65
Луис вошел в дом Содербергов. Едва он ступил туда, как сразу же почувствовал, что совершил очень серьезную ошибку. В доме пахло дерьмом, кровью и Бог знает, чем еще. Дымящийся смрад нечистот и потрохов. Луис двигался по дому, борясь с собственными страхами. Ему нужно найти тот оружейный шкаф. Нужно найти оружие, которое могло бы валить этих зверей на расстоянии.
Идеальный план.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться. Он был дома у Содербергов лишь пару раз. Войдя в гостиную, он попытался вспомнить, где кабинет Майка Содерберга. Потому что оружейный шкаф находился именно там. Ему почему-то казалось, что он располагается в другой части дома, где-то рядом с кухней.
С бешено колотящимся сердцем Луис двинулся через столовую, ударился голенью об стул и ругнулся себе под нос. Вот тебе и скрытность. Когда он добрался до кухни, ему показалось, что он услышал что-то на заднем дворе. Какой-то глухой стук. Дрожа и потея, он наклонил голову набок и прислушался.
Ничего.
Нервы, наверное, это просто нервы, - сказал он себе.
Луис двинулся дальше. Лунный свет, проникающий в окна, был густым, как свернувшееся молоко.
И тут он почувствовал особенно мерзкий запах, который был настолько резким и отвратительным, что он мог ассоциировать его лишь с гниющим луком... или шкурами. Поскольку, когда он был еще мальчишкой, его класс ходил на экскурсию на норководческую ферму. Сваленные в груду норковые шкуры источали почти такой же едкий и невыносимо мускусный запах. Им сказали, что его выделяют пахучие железы норок. Именно его он чувствовал сейчас. Или что-то похожее.
Запах был слишком сильным, чтобы на него не обращать внимание.
И тут из-за холодильника вышел мужчина. В руке он держал предмет, похожий на топор. Запах исходил от него. Он издал тонкий пронзительный крик и попытался ударить предметом Луиса, но промахнулся. Луис не стал мешкать. Он изо всех сил ударил молотком и почувствовал, как тот с тошнотворным глухим звуком соприкоснулся с черепом парня.
Парень сложился пополам.
На заднем дворе внезапно вспыхнул свет, заливший кухню. Луис присел. Сперва он подумал, что это был какой-то взрыв, но по бликам на стенах понял, что это костер. Большой костер. Он встал и выглянул из окна над раковиной. Да,
И этот кто-то горел.
Дети радостно скакали вокруг. И судя по тому, как корчилась фигура, она, несомненно, была еще жива. Связанная, с кляпом во рту, но живая. В голове у Луиса что-то щелкнуло. Он не мог смотреть на это. Он бросился из задней двери с яростным криком. С боевым кличем, который рвался из глубины души. В одной руке он держал молоток, в другой - нож. Какая-то девчонка-подросток кинулась на него, и он разбил ей череп молотком, а мальчишку ударил ножом в живот. Девчонка упала к его ногам, а мальчишка, хромая, уковылял прочь.
Другие, подхватив девчонку, бросились бежать.
Тяжело дышащий, мокрый от пота, с окровавленными ножом и молотком в руках, он сам очень походил на дикаря. Луис резко развернулся, ожидая атаки с любой стороны. Но рядом никого не было. Дерево было хвачено пламенем, как и привязанный к нему человек. Помощь ему уже не требовалась. Пламя было таким высоким, что Луис едва различал его. Но смрад горящей плоти был густым и тошнотворным.
Луис упал на колени, ему хотелось расплакаться, дать выход эмоциям.
И тут из темноты раздался голос:
– Сюда, Луис. Я здесь...
66
Какое-то время тварь, которая некогда была Энджи Прин, и ее племя охотников тайно следили за мальчишкой-подростком и его самками. Они с восхищением наблюдали, как мальчишка водит их в набеги, убивая одиноких бродяг и собак, нападая на меньшие по численности стаи ради еды и оружия. Они не брали в плен. Убивали и поедали всех подряд. Но в основном убивали просто ради забавы.
Энджи тоже убивала ради забавы.
Но это только чтобы заставить членов племени почуять кровь. Привить у них вкус к мясу. Необходимо было привести их в ярость, сделать их голодными и агрессивными. На самом деле, ничто из этого не было осознанным решением со стороны Энджи. Теперь она действовала, целиком основываясь на инстинктах и генетической памяти. Она знала эти вещи, не задумываясь о них. Ибо в политике выживания важны были только две вещи: территория и превосходство. Мальчишка и его самки браконьерствовали там, где, по мнению Энджи, была ее территория. И раз она проявляла свое превосходство над племенем, племя должно было проявлять свое превосходство над захватчиками, чтобы защищать свои охотничьи угодья.
Сейчас мальчишка и его самки отдыхали.
Они остановились на пустыре и развели костер. Их блестящие от крови тела лежали в траве. Некоторые самки зализывали друг другу раны. Двое из них лежали с мальчишкой, их руки покоились на его обнаженных чреслах. Одна самка стояла на часах и настороженно вглядывалась во тьму. Она была в состоянии боевой готовности.
Разрисованная кровью и краской, Энджи поднялась из-за изгороди и натянула свой лук. Прицелилась в часовую. Окинув взглядом поле, Энджи втянула в себя воздух. Затем медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы, одновременно выпуская стрелу.