Дьявол
Шрифт:
Вернувшись домой, Рори сел с Мансуром, Тимом и Слайманом, чтобы подсчитать, как глубоко признательны они должны были быть коварному итальянцу, но в середине подсчетов Тим, извинившись, вышел.
Он отсутствовал несколько минут, и, когда вернулся, за ним следовали два раба, неся небольшой деревянный сундучок.
– Если мне предстоит стать членом этой компании, то самое время сделать капиталовложение помимо моей распрекрасной рожи и нескольких черномазых задниц. – Тим открыл сундучок. – Никогда не говорите, что таланты Тимми вам не пригодились. Во всяком случае, маленький король так не думал. Смотрите!
Он указал на сундук, наполненный браслетами, цепочками и висюльками для ушей, – все
Мансур встал с дивана и обвил Тима руками за шею.
– Мы никогда не будем недооценивать твои таланты, Тим, ваше полувеличество. Любой мужчина может оплодотворить женщину, но только настоящий мужчина может принести королю ребенка.
Тим порылся в сундучке, вынул золотую цепочку и повесил ее на шею Мансуру.
– Это была приятная работа, дружище, и, должен сказать, выгодная. Я всю жизнь платил всяким вонючим шлюхам, чтоб они мне дали, а тут мне за это платят. Эх, это самые легкие деньги, которые я когда-либо зарабатывал, и достались они мне так легко, что мне никогда не будет их жалко. Ну что, достоин я стать полноправным членом корпорации?
– Достоин, Тимми, достоин, – заверил его Рори.
Глава XXV
Рори и Альмера все еще сидели за завтраком. В это время дня Рори наслаждался особенным удовольствием. Ночью страсти были полностью растрачены, и он чувствовал приятную слабость и в душе и в теле. Жалюзи были открыты, и прохладный бриз врывался, лаская его кожу наравне с мягкими пальцами Альмеры.
Рори был удивлен тем, что Альмера так часто говорила о Мэри. Странные узы возникли между двумя женщинами – узы, которые ощущал Рори, уходили корнями в него самого. Альмера жила лишь для того, чтобы служить ему. Она получала удовольствие, унижаясь перед ним. Мэри, наоборот, получала, казалось, особое удовольствие, ненавидя его, и в те редкие моменты, когда они виделись, пыталась унизить его.
Сегодня утром Альмера озадачила Рори вестью о том, что Мэри – принцесса Ясмин, как она звала ее, – хочет, чтобы Альмера отправилась с ней в Англию. Ей было неудобно, по словам Мэри, возвращаться без прислуги, но ей чертовски не хотелось везти с собой какую-нибудь толстогубую черномазую бабенку.
Рори долго смотрел на Альмеру, как всегда восхищаясь ее красотой. Хотя он часто принимал ее внешность как должное, он никогда не забывал, что она была одной из самых красивых женщин, когда-либо встречавшихся ему. Темно-оливковый цвет ее кожи, чернота волос, блеск ее карих глаз нравились ему гораздо больше, чем мертвенная бледность англичанки Мэри.
– А ты хочешь поехать, моя маленькая сборщица фиников с высокой пальмы?
Она покачала головой:
– Лучше бы мне поехать с моим господином, неважно куда.
– В этот раз я не могу взять тебя с собой, голубушка.
Ее рука, скользкая от мускусного масла, водила по причудливому узору складок у него на животе.
– Тогда позволь мне поехать с принцессой Ясмин.
– В Англию?
– Да, в Англию, где бы она ни находилась. Но не навсегда, мой повелитель. Не навсегда! Я вернусь, когда вернется мой повелитель, чтобы снова быть с ним. Я смогу разговаривать на его языке, и тогда смогу стать больше, чем его спутницей. Сейчас я даже не могу говорить с моим господином на его родном языке. Я просто бедная, невежественная девушка.
Рори улыбнулся.
– Тебе нет нужды говорить по-английски, Альмера. Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Теперь была ее очередь улыбнуться.
– Ты впервые сказал, что любишь меня, мой повелитель. Я благодарна. Я знаю, что доставляю тебе удовольствие в постели, но я могу дать тебе больше. Тогда ты сможешь обсуждать со мной свои планы. Я бы смогла помогать тебе, если б съездила в Англию и стала бы больше походить на принцессу
– Не дай Бог!
Но, говоря это, Рори думал про себя, что, возможно, это и выход. Его волновало то, чем будет заниматься Альмера, когда он уедет. Он не мог оставить ее одну во дворце в Танжере. Он не мог отослать ее в Гори с Мансуром, потому что она была женщиной не из гарема Мансура, и по той же причине он не мог вернуть ее Бабе. Без него ей не оставалось места ни в Марокко, ни в Сааксе, ведь тогда она станет женщиной без мужчины, рабыней без господина. Почему бы не разрешить Мэри взять ее в Англию? Там она научится английскому языку и английским манерам, а когда Рори вернется из Вест-Индии, он сможет послать за ней. После подготовки в Англии она может стать ему не только спутницей, но и другом. Аллах! Он даже сможет жениться на ней. Он дал свое согласие, продолжая ломать голову, почему же Мэри хотела взять ее с собой, будет ли она добра с Альмерой. Альмера благодарно улыбнулась.
– Млика пришел. – Слова донеслись через кедровые доски двери.
Рори позволил ему войти, потому что, хотя Млика и не был евнухом, он знал все секреты гарема Рори, в особенности теперь, когда он состоял только из Альмеры. Черный великан закрыл за собой дверь, а Альмера набросила на себя шелковую паранджу и скромно прикрыла Рори простыней.
– Синьор Вольяно ожидает вас внизу, милорд. – Млика отвел глаза от Альмеры. – Эмир Мансур ходит взад-вперед по своим апартаментам, спрашивая, готовы ли вы. Шейх Слайман уехал осматривать караван рабов из Мекнеса, а я, милорд, видеть битый час за дверью и ждать ваш вызов.
– И еще подслушивая, мне сдается, – усмехнулся Рори.
– Дверь тонкая, милорд, я и слушаю, хотя трудно, когда милорд говорит шепотом со своей женщиной, а она отвечает не словами, а жестом. Трудно Млике слышать жесты.
– Ты ее в краску вогнал, черный негодяй. Уходи немедленно! Проси Мансура прийти сюда, пока я одеваюсь. И скажи этому итальянскому иуде, который, видимо, придумал новые способы, как прибрать наши деньги, что Мансур и я примем его через несколько минут; потом разбуди Тима и скажи ему, что он больше не изнеженный племенной жеребец из Базампо и ему предстоит важная работа. Млика вышел, и Рори сбросил с себя простыню. Альмера почти закончила его одевать, когда вошел Мансур. Юноша растет и с каждым днем становится красивее, думал Рори. За последнее время они еще больше сблизились, и взаимоотношения между ними стали почти такими же тесными, как между ним и Бабой. Рори доверял юноше и знал, что Мансур высоко ценит его.
– Я суммировал все счета, – сказал Мансур, – и у нас останется достаточно денег, чтобы заплатить за корабль, команду и рабов. Но нам придется туго с покупкой продовольствия.
– Разве ты забыл про лепту Тима?
– Нет. Тим – настоящий друг. Но сначала я должен отнести все это золотых дел мастеру, взвесить и обменять на деньги. С его вкладом нам хватит, если только этот вшивый итальянец не додумался до нового способа, как потратить наши деньги.
– Скорей всего, додумался. Можешь не сомневаться. Иначе он не ждал бы нас сейчас внизу. – Рори поправил полы своего халата засунул ноги в желтые бабуши и легонько похлопал Альмеру. Он сделал знак Млике сопровождать его и Мансура.
– Пойдем, малыш, посмотрим, что еще хочет этот хитрый итальянец.
Не сразу узнали они в смуглом мавре, сидящем во дворе, того же самого человека, который накануне предстал перед ними в европейской одежде. Но это был он: улыбка Вольяно была такой же вкрадчивой и заискивающей, как всегда. Он встал на колени и согнулся, касаясь головой тротуара.
– Мои повелители эмиры. – Тон его был крайне раболепным. Взглянув вверх и заметив, что Тим тоже подошел, он опять сделал селям – И ваше полувеличество.