Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
— Мне кажется, вы мне не доверяете.
— Вы попали в самую точку, — расхохотался я. — А как вы вели бы себя на моем месте?
— Думаю, что так же, — согласился Фаллон. — Я, кажется,- свалял дурака. — Лицо Фаллона напомнило мне в этот момент лицо опытного шахматиста, допустившего нелепый промах: мысленно он дал себе пинка под зад.
За окном послышался звук подъезжающего автомобиля. Я встал и поднял раму. Джек и Мэдж вылезали из своей машины.
— Подождите меня еще минуту, — крикнул я им.
Джек помахал мне рукой и удалился, но Мэдж подошла к окну и спросила, не желаю ли я чашку чая.
— Неплохая идея,—сказал я.—А вы, мистер, Фаллон? Хотите чаю?
— Это было бы просто замечательно, — сказал американец.-
— В таком случае чай на двоих, Мэдж, — сказал я.
Мэдж ушла готовить чай, и я сказал, обернувшись к гостю:
— Не кажется ли вам, что пора раскрыть карты.
— Уверяю вас, я понятия не имел о трагических событиях в вашем доме, —обеспокоенным тоном заявил мистер, Фаллон. — Я заинтересовался вашим подносом, прочитав о нем в газете «Вестерн морнинг ньюс» и увидев там же фотографию. К сожалению, газета попалась мне немного .поздновато. Я тотчас же выехал в Тотнес и прибыл в гостиницу. «Котт-Инн» в пятницу вечером...
— Это мне известно, — сказал я.
— Я намеревался навестить вашего брата в субботу утром, но потом услышал о том, что произошло, и...
— И не поехали. Весьма разумно с вашей стороны, мистер Фаллон. Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что теперь вам все равно придется объясниться с полицией? — сказал я.
— Не вижу для этого причин, — возразил он.
— Не видите? Так я вам объясню. Разве вам не известно, что убийца моего брата — тоже американец? Его звали Виктор Нишеми.
Фаллон молча покачал головой.
— Вы не читали сегодняшней газеты?
— Нет, не читал, — устало произнес он.
— Послушайте, мистер Фаллон, — вздохнул я, — моего брата убивает американец, и в деле фигурирует поднос. Четыре дня тому назад двое американцев пытались купить у моего брата этот же поднос. А теперь появляетесь вы, тоже американец, и тоже жаждете заполучить этот же проклятый поднос. И после всего этого вы хотите уклониться от объяснений?
Фаллон на моих глазах постарел на пять лет.
— Эти американцы, — чуть слышно произнес он, — те, что проявляли интерес к подносу, как-то представились?
— Я думал, вы подскажете мне, как их зовут, — сказал я.
— Одного из них, случайно, зовут не Холстед?
— Вот теперь-то уж вам не отвертеться от разъяснений, — торжествующе воскликнул я, сделав свирепое лицо. — Нам придется с вами проехать в участок. Там вам будут очень рады.
Понурив голову, Фаллон некоторое время молча размышлял, затем взглянул на меня и сказал:
— Теперь я думаю, что вы глупец, мистер Уил. Неужели вы искренне считаете, что я осмелился бы приехать к вам, будь я причастен к убийству вашего брата? Я не знал, что Холстед подбирался к вашему брату, как не ведал и того, что грабитель и убийца — мой соотечественник.
— Но вам известна фамилия одного из ваших «милых» соотечественников — Холстед.
— Мы с ним прекрасно знаем друг друга, он был моим студентом много лет назад, — устало махнул рукой Фаллон. — В последние три года наши пути постоянно пересекаются, будь то в Центральной Америке или в Европе.
— А что вы преподавали? — поинтересовался я.
— Археологию, — сказал, Фаллон.
Мэдж внесла на подносе чай, печенье, клубничный джем и взбитые сливки. Поставив поднос на стол, она изобразила на лице улыбку и удалилась.Наливая чай со. сливками, я подумал, что вышла бы очень милая домашняя сценка, если бы не странноватый предмет нашего с гостем разговора.
— Вы знакомы с Гаттом? — ставя чашку на стол, спросил я.
— Первый раз слышу эту фамилию, — сказал Фаллон.
Я на мгновение задумался, пораженный внезапной мыслью, что ни разу не уличил собеседника во лжи. Он сказал, что Холстед археолог, и это совпадало с тем, что говорил Дейв Гусан. Он сказал, что прибыл в «Котт» в пятницу, и то лее самое сказал мне Найджел. Подумав над этим, я потянулся к телефону. Ни слова ни говоря, я набрал номер гостиницы в «Котте», искоса наблюдая за реакцией гостя. Тот невозмутимо пил чай.
— Привет, Найджел, — сказал я в трубку. — Послушай, когда Фаллон прибыл в гостиницу?
— Около половины седьмого вечера. А почему ты спрашиваешь?
— Да так, ничего серьезного. А чем он в тот вечер занимался, ты случайно не знаешь? — Я пристально взглянул на Фаллона, но он сохранял полнейшее хладнокровие, с удовольствием поглощая печенье и сливки.
— У меня полнейшая информация на этот счет, — услышал я.голос Найджела. — Мы, помнится, с ним разговорились, и он поведал мне массу интересных историй о Мексике. Весьма забавный старикан, должен тебе сказать.
— И долго вы с ним ворковали?
— Минуточку, — задумался Найджел. — Он пришел часиков в десять и сидел до упора, пока все не притомились. Это было что-то часа в два утра, если мне не изменяет память. Ты собираешься сообщить это полиции?
— Чего ты волнуешься? — усмехнулся я, — Ведь ты не нарушил правила работы бара, обговоренные в лицензии.
— Конечно же нет, старина. Все присутствовавшие были постояльцами гостиницы. Гости имеют право и задержаться.
— Ладно, Найджел, весьма тебе признателен за информацию, — сказал я. — Ты мне очень помог.
Я положил трубку и сказал Фаллону:
— Подозрения с вас сняты!
— Вы очень последовательный человек, мистер Уил, — с улыбкой сказал он, обтирая ладони о салфетку. — В логике вам не откажешь.
— Сколько, по-вашему, может стоить этот поднос? — спросил его я, откидываясь на спинку кресла.
— Вопрос не из легких, — ответил Фаллон. — С точки зрения ценности металла, не очень много: золото низкой пробы, смешано с серебром и медью. Работа, безусловно, великолепная, да и антикварная ценность велика. Рискну сказать, что при удачном стечении обстоятельств в хорошей фирме эта вещица может на аукционе принести вам около семи тысяч фунтов стерлингов.