Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
— А я еще спрашивал его, считает ли он себя богатым человеком, — рассмеялся я. — Так он на самом деле знает толк в археологии?
— Он дока в этой области, — кивнул Дейв. — Скотланд-Ярд наводил справки в Британском музее. Фаллон ведущий специалист в археологии, особенно во всем, что касается Центральной Америки. Он написал уйму статей, а в 1949 году даже учредил Археологический фонд, выделив на это 10 миллионов долларов. Он может это себе позволить, поскольку является владельцем множества нефтяных скважин. И такого человека ты заподозрил в убийстве, — сказал с издевкой Дейв, складывая обратно
— А как обстоят дела с Холстедом и Гаттом? — спросил я.
— Холстед тоже археолог, мы его еще пока и не копали, — пожал плечами Дейв, — а на Гатта данные не поступили.-
— Холстед был студентом Фаллона, — сказал я. — Похоже, между ними пробежала черная кошка.
— Ты взял на себя роль детектива? — вскинул брови Дейв. — Послушай, Джемми, я этим делом уже не занимаюсь. Им занимаются в Лондоне. Послушай моего доброго совета: можешь делать любые предположения, это не запрещено и от этого никому хуже не станет. Но только не мни себя героем детективного романа. Парни из Скотланд-Ярда свое дело знают, они не дураки, у них большие возможности, и действуют они решительно и наверняка, если понадобится. Оставь это дело профессионалам, так будет лучше и спокойнее.
— Не кипятись, — мягко посоветовал ему я.
— Я только хочу, чтобы ты не выглядел полным идиотом, — сказал Дейв, вставая из-за стола. — Пойду схожу за подносом, он в сейфе.
Пока он ходил в другую комнату, я успел прочитать полученный им телекс. Ничего нового, однако, я о Фаллоне из прочитанного не почерпнул. Похоже, что Фаллон не имел к Нишеми ни малейшего отношения. Тем не менее их обоих интересовал поднос, так же как Холстеда и Гатта. Четыре человека, все .американцы — и всем нужен мой поднос. Странно.
Дейв вернулся, держа поднос в руках, и положил его на стол.
— Если это действительно золото, он чего-то все-таки стоит, — заметил он.
— Это золото, — сказал я, — но не чистое.
— А по-моему, это вообще медяшка,—постучал он пальцем по дну подноса.
Я взял поднос в руки и впервые за последние двадцать лет пристально взглянул на него. Поднос был около 15 дюймов в диаметре, совершенно круглый, с орнаментом в виде виноградных листьев по ободку шириной в три дюйма. Я перевернул поднос и обнаружил, что тыльная сторона сделана из чистейшего литого золота, в отличие от внешней, центральная часть которой была выполнена из медного круга диаметром девять дюймов.
— Лучше его завернуть, — сказал Дейв. — Давай я поищу лист бумаги.
— Вы его фотографировали? — спросил я.
— И довольно старательно, под разными углами,-— сказал Дейв.
— Нельзя ли мне получить несколько снимков?
— Похоже, ты считаешь полицию своей персональной охраной, — поморщился Дейв. — Знаешь, у нас тут не опекунский совет, Джемми. Извини, но все негативы отправлены в Лондон.
Он отыскал старую газету и принялся заворачивать в нее поднос.
— У Боба, насколько мне известно, была своя фотолаборатория. Так что можешь и сам сделать фотографии.
Он был прав, мы с братом увлекались фотографией в детстве. Потом я забросил это занятие, но Боб был верен своему увлечению. Оставалось надеяться, что и я не утратил прежние навыки. Доверять кому-то свое сокровище мне не
— Еще раз хочу предостеречь тебя от глупостей, Джемми, — сказал на прощание мне Дейв. — Если тебя потянет на подвиги, посоветуйся прежде со мной. Моим боссам вряд ли понравится, если ты начнешь вставлять им палки в колеса.
Вернувшись на ферму, я отыскал фотоаппарат Боба и изучил прочее оборудование. Рискну сказать, что все было почти как у профессионала: хорошая камера «Пентакс» с большим набором объективов, увеличитель «Дурст» и все необходимое для проявления и печати в прекрасно оборудованной темной комнате. Я нашел катушку неэкспонированной черно-белой пленки, зарядил камеру и приступил к работе. С непривычки у меня вышло две осечки со вспышкой, которая сработала не тогда, когда было нужно, но потом я приноровился и отщелкал всю кассету вполне нормально. Проявив пленку, я повесил ее сушиться и завалился спать. Но прежде я запер поднос в сейф.
На другое утро я продолжил сражение с Джеком Эджком-бом за воплощение в жизнь своих новых идей. Джек упорно сопротивлялся нововведениям.
— Для ста акров восемьдесят коров слишком много, — горестно твердил он. — Послушайте, мистер Уил, мы никогда не держали такого большого стада.
С трудом подавив желание накричать на него, я терпеливо доказывал свою правоту:
— Овец лучше пасти на холмах, а у реки посадим ячмень. Часть кормов дешевле закупать на стороне. Содержать сад накладно, да и до города далеко, так что фруктами торговать больше не будем.
Джек лишь мотал головой и пожимал плечами, не желая вникать в мои доводы. Я уже начал терять терпение, когда вошла Мэдж и сообщила, что меня желает видеть дама.
— Она сказала, как се зовут? — поинтересовался я.
— Миссис Холстед, сэр.
— Попроси се немного подождать, — сказал я. — Предложи ей чаю.
Я вернулся к разговору с Джеком: не в моих правилах было делать сразу два дела. Я понимал, что его больше всего беспокоило: он опасался насмешек местных фермеров. Джек очень дорожил своей репутацией.
— Взгляни на это дело с другой стороны, — сказал ему я. — Если мы начнем все это дело, управляющим будешь ты, а я не стану вмешиваться в твои дела. Если моя схема не сработает, ты сможешь все свалить на меня, и это будет справедливо. Если же мы добьемся успеха, то почетные лавры достанутся тебе, поскольку именно ты и будешь выполнять всю основную работу. Я не фермер, у меня нет опыта. У меня лишь идея. Но, действуя вместе, мы кое-кому можем утереть нос.
Джек купился на мою уловку: лицо его расплылось в улыбке. Такой вариант его устраивал.
— Знаете, сэр, мне самому надоело возиться с садом. От него мало проку, вы абсолютно правы, одни лишь хлопоты. Если мы скинем с плеч эту ношу, то Сможем обходиться без садовника.
Компьютер рассчитал точно так же, но я отдал пальму первенства Джеку, чем весьма польстил его самолюбию.
— Вот и замечательно! — воскликнул я. — Я должен теперь идти, но ты задержись и подумай хорошенько над всем этим делом. Если тебе придет в голову хорошая мысль, дай мне знать.
Я оставил Джека одного и пошел к ожидавшей меня миссис Холстед.