Дьявольский вальс
Шрифт:
– А как ты находишь их отношения с мужем? Заметил какую-нибудь натянутость между ними?
– Нет. А ты?
Она с улыбкой покачала головой:
– А я-то думала, что у вас, психологов, есть разные трюки.
– Я сегодня не захватил свой волшебный мешок. А вообще-то, кажется, у них довольно хорошие отношения.
– Словом, одна большая счастливая семья, – подытожила Стефани. – Ты когда-нибудь раньше сталкивался с подобным случаем?
– Никогда, – признался я. – Мюнхгаузены бегают от психологов и психиатров как от чумы, потому что мы служим свидетельством
– Любители побегать по докторам, – проговорила Стефани. – Я никогда не считала их мини-Мюнхгаузенами.
– Возможно, здесь та же динамика, но в менее выраженной форме. Одержимость здоровьем, стремление привлечь внимание авторитетов и заставить их танцевать вместе с ними.
– Тот самый вальс, – закончила Стефани. – Ну, а как Кэсси? Как она ведет себя?
– В точности, как ты говорила. Завидев меня, устроила истерику, но постепенно успокоилась.
– Тогда у тебя получается лучше, чем у меня.
– Я же не втыкал в нее шприцы, Стеф.
Она кисло улыбнулась.
– Может, я выбрала не ту специальность. Еще что-нибудь можешь сказать о ней?
– Никакой серьезной патологии, разве только некоторая незначительная задержка речи. Если в ближайшие полгода речь не улучшится, придется провести полное психологическое обследование, включая нейропсихические исследования.
Стефани начала наводить порядок среди стопок бумаг на столе. Резко повернулась на стуле лицом ко мне.
– Полгода, – проговорила она. – Если к тому времени девочка будет жива.
6
Приемная была, казалось, накалена нетерпением присутствующих. Некоторые матери с надеждой обратили взгляды на провожавшую меня Стефани. Улыбнувшись им и сказав: «Сейчас», она повела меня в коридор.
Группа мужчин – три врача в белых халатах и один в деловом костюме из серой фланели – направлялись в нашу сторону. Шедший впереди белый халат, заметив нас, окликнул:
– Доктор Ивз!
Стефани поморщилась:
– Какое счастье!
Мы остановились, мужчины поравнялись с нами. Облаченным в белые халаты было около пятидесяти, выглядели они откормленными, хорошо выбритыми практикующими врачами с обширной частной практикой.
Деловой костюм был помоложе, тридцати с небольшим лет, и покрепче. Шести футов роста, весом фунтов в двести тридцать или около того, с широкими, довольно плотными округлыми плечами, массивной головой. У него были неопределенного цвета волосы и мягкие черты лица, за исключением носа, который когда-то был сломан и не слишком удачно выправлен. Реденькие узкие усики не делали лицо более выразительным. Мужчина выглядел как бывший спортсмен, занятый теперь играми в бизнес. Он стоял позади остальных слишком далеко, чтобы я смог прочитать его имя на пришпиленной к лацкану карточке.
Возглавлявший группу врач тоже отличался крепким телосложением и очень высоким ростом. У него был широкий рот с невероятно тонкими губами и редеющие волнистые, отливающие серебром волосы, довольно длинные и разлетающиеся в стороны. Тяжелый выступающий вперед подбородок придавал лицу обманчивый вид устремленности вперед. Быстрые карие глаза, кожа розовая и блестящая, будто он только вышел из сауны. Стоящие по бокам от него коллеги были среднего роста, седовласые, в очках. Один из них явно в парике.
– Как дела на передовой линии, доктор Ивз? – низким гнусавым голосом спросил Подбородок.
– Так, как и бывает на передовой, – ответила Стефани.
Подбородок повернулся ко мне и вопросительно задвигал бровями.
– Это доктор Делавэр, наш сотрудник, – представила меня Стефани.
Мужчина выбросил руку вперед.
– Я, кажется, не имел удовольствия... Джордж Пламб.
– Рад познакомиться с вами, доктор Пламб. Крепкое рукопожатие.
– Делавэр, – произнес он, – какова ваша специальность?
– Я психолог.
– А-а...
Оба седовласых доктора молча взглянули на меня, но не сдвинулись с места. Костюм же, казалось, считал отверстия в акустическом потолке.
– Он из педиатрии, – объяснила Стефани. – Консультирует относительно болезни Кэсси Джонс – помогает семье справиться со стрессом.
Пламб вновь обратил взгляд в ее сторону.
– А-а. Очень хорошо.
Он слегка дотронулся до ее руки. Некоторое время она терпела это, потом отстранилась.
Пламб вновь улыбнулся и сказал:
– Нам надо с тобой посоветоваться, Стефани. Я попрошу мою девочку связаться с твоей и договориться о времени.
– У меня нет девочки, Джордж. У нас на пятерых один секретарь – женщина.
Седовласые близнецы посмотрели на нее так, будто она была заспиртованным экспонатом. Костюм где-то витал.
Пламб продолжал улыбаться:
– Да уж, бесконечно меняющаяся номенклатура. Ну что ж, тогда моя девочка позвонит твоей женщине. Всего хорошего, Стефани.
Он двинулся дальше, сопровождаемый эскортом, остановился от нас в нескольких ярдах посреди холла и оглядел стену, как будто измерял ее.
– Что вы еще собираетесь разобрать, ребята? – прошептала Стефани.
Пламб двинулся дальше, группа скрылась за углом. Я не понял:
– О чем ты?
– О докторе Пламбе, нашем новом главном управляющем и исполнительном директоре. Человек папаши Джонса – Мистер Окончательное Решение.
– Администратор – доктор медицины?
Стефани засмеялась:
– Ты судишь по халату? Никакой он не врач. Просто какой-то доктор-осёл от философии или что-то в этом роде... – Она запнулась и покраснела. – О черт. Извини, пожалуйста.