Дьявольский вальс
Шрифт:
– А вы бы хотели?
– Я всегда хочу этого. Но главное – я хочу, чтобы она поправилась.
Кэсси взглянула в нашу сторону, и Синди опять понизила голос до шепота:
– Эти припадки по-настоящему напугали меня, доктор Делавэр. Это было как... – Синди потрясла головой.
– Как что?
– Как в кинофильме. Ужасно говорить так, но это напоминало «Экзорцист». – Она опять покачала головой. – Я уверена, доктор Ивз со временем отыщет причину всего происходящего. Так ведь? Она сказала, что нам следует остаться здесь еще на одну ночь, может быть, даже на две – она хочет понаблюдать. Возможно, так лучше, во всяком случае, Кэсси здесь всегда такая здоровая.
Ее глаза увлажнились.
– Я хотел бы нанести вам визит, после того как вы вернетесь домой.
– О, конечно... – На ее лице отразилось множество незаданных вопросов.
– Это чтобы не нарушить взаимопонимания, – объяснил я. – Если мне удастся добиться того, чтобы Кэсси не испытывала неудобства в моем присутствии, когда с ней не проводят процедуры, то мне легче будет помочь ей, когда она действительно будет нуждаться в моей помощи.
– Да-да. Понятно. Благодарю вас, вы очень любезны. Я... не знала, что больничные врачи все еще посещают пациентов на дому.
– Время от времени. Теперь это называется домашними визитами.
– А-а... Ну что ж, конечно... прекрасно. Я искренне благодарна, что вы тратите на это время.
– Я позвоню вам после выписки, и мы договоримся о времени. Не дадите ли вы мне номер вашего телефона и адрес?
Я вырвал листок из блокнота и передал ей вместе с ручкой.
Она написала адрес и вернула листок. Красивый круглый почерк, легкий, без нажима.
Дом Кэсси Б. Джонс Данбар-корт 19547 Вэлли-Хиллз, Калифорния.
Телефонный номер с кодом 818.
– Это за северной оконечностью бульвара Топанга, – сказала Синди. – Недалеко от Санта-Сусанна-Пэсс.
– Довольно далеко от больницы.
– О да. – Она снова вытерла глаза. Прикусила губу и попыталась улыбнуться.
– Что случилось? – спросил я.
– Просто я подумала, что мы всегда приезжаем сюда посреди ночи, и шоссе свободно. Иногда я ненавижу ночь.
Я пожал ей руку. Вялое ответное пожатие. Отпустив руку, я вновь взглянул на листок бумаги, свернул его и положил в карман.
– Кэсси Б. Что означает "Б"?
– Брукс – это моя девичья фамилия. В некотором роде дань памяти тете Хэрриет. Не слишком женственно, согласна. Для девочки больше подошло бы просто Брук – без "с" на конце. Как Брук Шилдс [14] . Но мне хотелось оставить как есть – в память о тете Хэрриет. – Она покосилась на дочку. – Что они сейчас делают, Кэсси? Моют посуду?
– Ду...
– Отлично. Посуду.
Синди поднялась с места. Я последовал за ней.
14
Голливудская актриса. По-английски «брукс» – ручьи.
– Пока я не ушел, может, у вас еще вопросы?
– Нет... Кажется, нет.
– Тогда я загляну завтра.
– Конечно. Будем очень рады. Кэсс, доктор Делавэр уходит. Скажи ему «бай».
Кэсси подняла глаза. В каждой руке была зажата пластиковая кукла.
– Бай, Кэсси, – попрощался я.
– Ба-а, ба-а.
– Вот это да! – воскликнула Синди. – Это просто великолепно.
– Ба-а... ба-а. – Девочка захлопала ручками, куклы ударялись друг о друга. – Ба-а, ба-а!
Я подошел к кроватке. Кэсси взглянула на меня. Сияющие глаза. Спокойное выражение лица. Я коснулся ее щечки. Теплая и гладкая.
– Ба-а! – Крошечный пальчик коснулся моей руки. Всего на мгновение.
– Бай, умница.
– Ба-а!
Вики была на сестринском посту.
Я поприветствовал ее, она не отозвалась. Я отметил свое посещение в истории болезни Кэсси, прошел в восточное крыло пятого отделения и спустился по лестнице на цокольный этаж. Покинув больницу, я доехал до заправочной станции на пересечении бульвара Сансет и Ла Бреа и по платному телефону позвонил Майло в Центр Паркера.
Номер был занят. Еще две попытки – результат тот же. Позвонил Майло домой и прослушал, как сестра Рика изображает Пегги Ли.
Раздался один сигнал. Я быстро проговорил:
– Эй, мистер Блю. Ничего срочного, просто информация, которая поможет тебе сэкономить время. Папочка в армии никогда не служил, а вот мамочка – служила Как тебе это нравится? Девичья фамилия – Брукс, напоминает журчание ручья. Служила в Форт-Джексоне, Южная Каролина. Уволена со службы по состоянию здоровья – перенесла вирусную пневмонию, так она говорит. Но когда рассказывала об этом, покраснела и занервничала, так что, возможно, это не вся правда. Может быть, ее вышвырнули за плохое поведение. Сейчас ей двадцать шесть лет, поступила на военную службу после окончания старшего класса средней школы. Временные рамки, в пределах которых надо искать, тебе теперь известны.
Я вернулся в машину и всю оставшуюся до дома дорогу размышлял по поводу пневмонии, дыхательной терапии и мертвенно-серого и неподвижного мальчика, лежащего в своей колыбели. К тому времени как приехал домой, дыхание мое было прерывистым, я чуть не задыхался.
Я переоделся в шорты и тенниску и еще раз прокрутил в памяти свой разговор с Синди.
«Люди, наверное, думают, что я сумасшедшая... Временами мне кажется, что я и вправду сошла с ума».
Что это? Вина? Завуалированное признание? Или она просто дразнит меня?
Вальсирует.
В общем-то она старалась помочь, до тех пор пока я не предложил ей пойти в кафетерий.
«Чересчур заботливая» мать с синдромом Мюнхгаузена? Или это закономерное, вполне объяснимое беспокойство женщины, уже потерявшей одного ребенка и слишком много перенесшей из-за второго?
Я вспомнил, как она забеспокоилась и удивилась, когда я сообщил ей, что собираюсь нанести им домашний визит.
Есть что скрывать? Или это естественная реакция, потому что больничные врачи больше не посещают пациентов на дому?