Дьявольский заговор
Шрифт:
Сердце Майка колотилось в груди, когда он смотрел на тяжёлое, острое как бритва лезвие. Биение его сердца казалось усиленным, почти оглушающим. Он знал, что это ложное впечатление, результат сильного стресса, но это не имело значения. В такие моменты ему казалось, что его сердце вот-вот взорвётся. Что, учитывая обстоятельства, может быть не самым худшим, что могло произойти.
Он оглядел лица остальных. Они уже не были в тех молитвенных позах. Теперь все они смотрели на него с выражением ожидания и… надежды? Да, надежды. Они хотели увидеть, как он совершает эту ужасную вещь. Но почему? Потому что все они одинаково хотели, чтобы он присоединился к культу в качестве его тринадцатого члена? Может быть, это
Надя вздохнула.
— Мы ждём, Майк. Мы понимаем, что это непросто, но наше терпение не безгранично. Возьми топор. Сейчас же.
Уродец толкнул в него топор и пробормотал себе под нос:
— Возьми. У тебя не будет другого шанса.
Майк неохотно взял топор и небрежно держал его за рукоять. Он был тяжелее, чем Майк ожидал. В детстве он рубил дрова. Это был последний раз, когда он использовал топор. В первую очередь они предназначались, конечно, как инструменты, а не как оружие. Металлическая часть этого топора казалась тяжелее, чем обычно, и больше. Конечно. Если бы эти уроды действительно регулярно обезглавливали людей, они бы захотели иметь самый большой и самый крутой топор.
Марни наклонилась к нему, коснулась его руки.
— Сделай это, Майк. Для меня. Для нас обоих. Воздай славу Сатане.
Чёртово дерьмо.
Он всё ещё был ошеломлён тем, насколько основательно Марни была вовлечена в этот сатанизм. До сегодняшней ночи она всегда казалась такой умной и рациональной, но это было больше ролевой игрой. Это была настоящая Марни, эта кровожадная дьяволопоклонница. Она верила во всё это абсолютно. Сатана был её господином, и она любила его. Ещё с детского возраста. Мир был перевёрнут. Ничто больше не имело смысла.
Он посмотрел на осунувшееся, одурманенное лицо мэра. Он всё ещё не сопротивлялся.
Могу я убить этого несчастного ублюдка? Могу ли я на самом деле?
Надя откашлялась.
— У тебя нет времени, Майк. Сделай это сейчас. Или умрёшь.
Майк тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Он чувствовал себя оторванным от своего тела, когда приближался к плахе. Глаза остальных следовали за ним, пока он двигался. Но он чувствовал себя одним из них, просто ещё одним наблюдателем, смотрящим и гадающим, как всё это обернётся. Потому что он всё ещё не знал, даже когда поднял топор и приставил острие лезвия к открытой задней части шеи Донни Уилкерсона.
Он посмотрел на Надю. Он чувствовал, что есть ещё вещи, которые он должен знать, прежде чем это произойдёт.
— Почему я это делаю? Почему этот мужчина? Почему сегодня?
— Чтобы доказать, что ты достоин быть одним из нас, как тебе уже сказали. А ещё потому, что я, блять, сказала тебе это сделать. Тебе не нужны никакие другие причины.
Тон её голоса стал резче, чем когда-либо прежде, и это был первый раз, когда она казалась по-настоящему рассерженной после нападения на Блейка. Это напугало его до чёртиков, и ему пришлось крепче сжать топор, чтобы не уронить его. У него было чувство, что она больше не станет мириться с дальнейшими задержками.
Тем не менее, он колебался.
— Этот человек является выборным должностным лицом, а это означает, что это равносильно политическому убийству. Это не то же самое, что убить Николь, — он заметил удивление Нади при упоминании этого имени и кивнул. — Да, Марни рассказала мне о ней. Николь была никем. Просто ещё один гражданин. Смерть этого человека станет большой новостью. Будет расследование, возможен риск разоблачения. Конечно…
— Замолчи.
Майк закрыл рот, проглотив остаток своего аргумента. Тон Нади был более суровым — и более пронизанным смертоносным, неумолимым намерением — чем когда-либо. Говорить что-то ещё сейчас было бы бесполезно. Всё, что он сказал, было бесполезно. Эту женщину нельзя было ни переубедить, ни изменить её мнение.
Выражение её лица было свирепым, когда она снова обратилась к нему.
— Этот человек противостоит делу зла. Его собственные действия привели его к этому моменту. Он должен умереть. И он умрёт. Сделай это сейчас же. Прямо сейчас, чёрт возьми!
Теперь она сидела на краю стула, и её руки были сжаты в кулаки. Она выглядела готовой броситься на него в любой момент. Воспоминание о том, что она сделала с Блейком, делало эту перспективу пугающей. Майк поднял топор над шеей мэра и положил рукоять себе на плечо.
Он посмотрел на Марни, увидел, как она улыбается и кивает в знак поддержки.
И он в последний раз оглядел круг, все эти нетерпеливые лица… всех этих стервятников, маскирующихся под людей. Одна из участниц — стройная блондинка в красном вечернем платье — откуда-то достала пистолет. Ствол был направлен ему в живот. Он полагал, что это страховка — защита на тот случай, если он внезапно сорвётся и решит направить тяжёлый топор на членов культа, а не на мэра.
Но этого не произошло.
Его курс был определён.
У него действительно не было выбора.
Майк крепче сжал рукоять топора и поднял его высоко над головой.
Затем он опустил топор.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Позже Майк сообразил, что ему нужно было потратить как минимум ещё одну минуту, чтобы точно выровнять дугу своего замаха с шеей мэра. Всё могло бы пойти более гладко, если бы он только что сделал это. Но он этого не сделал. Таким образом, вместо того, чтобы рубить его шею, лезвие врезалось ему в затылок, пронзив череп, но не убив его мгновенно. Шок, нанесённый мужчине, преодолел действие препарата. Его тело свело судорогой, и Блейк и член культа, помогавший ему, изо всех сил пытались удержать его шею, прижатую к плахе. Люди вопили. Кричали. Один голос был громче всех остальных. Нади, конечно. Он приказал ему вытащить топор из головы мэра и снова взмахнуть им, чтобы закончить чёртову работу. Майк взглянул на Марни. Она тоже кричала на него. В общем, эти сумасшедшие ублюдки наделали чертовски много шума, что казалось странным для группы людей, так озабоченных «разоблачением».
Майк отвёл взгляд от Марни и снова сосредоточился на всё ещё дёргающемся теле мэра. Около дюйма тяжёлого лезвия вошло в череп умирающего. По его краям вытекало много крови. Он потянул за ручку топора, но она не поддалась. Поэтому он упёрся ногой в край плахи и качал ручку вверх и вниз, пока не вытащил лезвие. Затем он изменил своё положение и снова направил лезвие на шею мужчины. На этот раз он сделал пару осторожных тренировочных взмахов, убедившись, что у него правильная дуга, прежде чем снова серьёзно взмахнуть. Пока он это делал, в гараже всё ещё было много безумного шума. Все, казалось, беспокоились о том, чтобы он закончил убивать этого человека как можно скорее. К настоящему времени он не мог винить их.