Дыши
Шрифт:
Я также напечатала новую записку для мальчика и вывела ее через принтер.
Я почти убедила себя, что приняла правильное решение: ждать в своей опрятной квартирке в красивых джинсах, с легким освежающим ароматом, тихой музыкой и горящими свечами, вместо того, чтобы быть в Вайоминге к моменту приезда Чейза.
Это не означало, что я не нервничала, учитывая, что это было только четвертое свидание в моей жизни, и первое свидание с Чейзом, мужчиной, в которого, как я убедила себя, влюблена тринадцать лет, и это свидание происходило в моей квартире, где кровать являлась элементом
Я нервничала.
Безумно.
Запредельно.
В таком состоянии я бросилась на кухню, схватила жвачку и стала ее жевать.
Затем мой взгляд упал на модель корабля «Серенити» из «Светлячка» и шакрам Зены, и мне стало интересно, смотрит ли Чейз гиковские сериалы. Я, в принципе, не могла представить, что Чейз смотрит телевизор. Даже когда он обедал в закусочной, то приносил документы с собой и работал, пока ел. Даже когда с ним сидела Лекси, они разговаривали, он улыбался, она смеялась, но во время этого он все равно продолжал работать. Может, он вообще не смотрел телевизор. А может, смотрел только серьезные сериалы, вроде «Прослушки» и «Убойного отдела», и не пропускал ни одной серии «Саутленда», кивая головой, во время просмотра и считая, что персонажи попали в точку.
Я бросила взгляд на часы на ночном столике и увидела, что было две минуты восьмого.
Frak! Он опаздывал.
— Ладно-ладно, всего две минуты. Может, у меня часы спешат, — забормотала я себе под нос, жуя жвачку.
В то утро Чейз основательно, глубоко, искусно и очень эффектно поцеловал меня, пока у меня во рту была жвачка. И после того, как он ушел, а я привела в порядок мысли, меня огорчил тот факт, что он целовал меня, когда у меня во рту была жвачка.
— О чем я думаю, жуя жвачку? — снова забормотала я себе под нос, что, как я была уверена, являлось предвестником безумия.
Подойдя к мусорному ведру на кухне, я ударила по крышке, она открылась, и я выплюнула жвачку.
Пока я занималась этим, раздался стук в дверь, поэтому я втянула в себя воздух напополам со слюной от жвачки, и тут же начала задыхаться.
О, Боже! Я могу умереть от удушья, пока Чейз стоит за дверью с едой и спальным мешком для мальчика, пиццей, пивом и вином, и у меня так и не будет первого свидания!
Я бросилась к шкафу, схватила стакан, наполнила его водой из-под крана и выпила до дна, успокаивая кашель, когда в дверь снова постучали.
Я брякнула стаканом по столу, подбежала к двери, сорвала цепочку, щелкнула замком и передо мной открылся вид на прищурившегося Чейза, который мельком осмотрел меня и спросил:
— Слышал, как ты задыхаешься, с тобой все в порядке?
— Ты красивый, хорошо целуешься, это наше первое свидание, у меня в комнате кровать, я чертовски нервничаю, и подумала, что умру от удушья, после того, как выплюнула жвачку, так что нет, со мной не все в порядке.
Да, это я и ляпнула, слово в слово.
Чейз уставился на меня.
Я смотрела в ответ, задаваясь вопросом: смогу ли заставить себя испариться, как Злая Ведьма из «Волшебника страны Оз», и если мои слова — та честность, которую имела в виду Лори, то не было ли это немного чересчур.
Ответы на эти вопросы я получила, когда, во-первых,
Я приземлилась на него с некоторой силой, моя голова запрокинулась назад, что было выгодно Чейзу, так как он наклонился, и внезапно его рот оказался на моих губах.
Потом он подключил к делу язык.
В конце концов, когда он поднял голову, я обвивала руками его шею, прижимаясь к его высокому, твердому телу, и мне было все равно, что моя кровать стоит в десяти футах.
Паря в счастливом оцепенении, вызванном его поцелуями, я сосредоточилась на Чейзе, на его теплом и сексуальном взгляде, скользящем по моему лицу, и услышала, как он тихо спросил:
— Все еще нервничаешь?
— Нет, — прошептала я.
— Хорошо, — пробормотал он. — Теперь возьми пиццу, дорогая. Накрой на стол. Я проголодался, но мне нужно спуститься вниз за остальным.
— Хорошо, — согласилась я, но не двинулась с места.
— Детка, ты должна убрать руки с моей шеи, чтобы взять пиццу, — подсказал он, и уголки его губ чуть приподнялись.
Я перевела взгляд на его губы.
Мне очень-очень нравилась его полуулыбка.
Эти губы произнесли: «Фэй», и его рука сжала меня.
Мои глаза метнулись к нему, руки соскользнули с его шеи, и я пробормотала:
— Пицца, накрыть на стол.
Он отпустил меня. Я забрала пиццу.
Скользнув пальцами по моему бедру, он сказал:
— Вернусь через секунду.
Я кивнула, чувствуя на себе его пальцы, хотя их уже не было.
Боже, мне нужно взять себя в руки.
Я решила сделать это, накрывая на стол. Я разложила на кухонной стойке перед табуретами салфетки, тарелки, хлопья красного перца, сыр пармезан, соль и перец, и когда он вернулся, я ставила бокалы.
Я посмотрела на Чейза.
Он направлялся ко мне с пятью пакетами продуктов.
— Эм… не уверена, что скупить весь магазин для мальчика — это хорошо, Чейз. Если он живет на улице, остальные бездомные Карнэла набросятся на него, как стервятники, — заметила я.
Чейз добрался до кухни, опустил пакеты на стойку, и, когда они приземлились, издали громкий грохот и какофонию ударов.
Затем он повернулся ко мне.
— В городе есть только один бездомный, дорогая. Он называет себя Изгой Эл. В этом году он отпраздновал свое семисотлетие и выглядит соответствующе. Поговори с ним, и он поклянется, что это он застрелил Билли Кида. Каждый дикий кот Карнэла при первом удобном случае вцепится в тебя когтями, но в любой день или ночь один или дюжина из них свернутся калачиком возле Эла, будто он их мамочка. У него два зуба. И я не вижу ничего хорошего в их будущем, так как Шамблз и Солнышко пристроили небольшой навес за «Ла-Ла-Лэндом», чтобы обеспечить Элу хоть какую-то защиту от солнца. Он был очень благодарен за эти усилия. Переселился туда, когда Шамблз еще забивал гвозди. В основном, он остается там, кроме тех случаев, когда ему пора выть на луну. И Шамблз подкармливает его выпечкой. Думаю, наш паренек в безопасности в этом плане.