Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности
Шрифт:
– Это заставило меня увидеть Ороско и Санчеса в другом свете.
Ричер кивнул.
– Я же говорил, что вы все двигаетесь вперед и вверх.
Из лифта вышла Нигли. Она, как и Диксон, надела строгий черный костюм. Влажные волосы были тщательно уложены.
– Мы обмениваемся фактами из путеводителя, – сказал Ричер.
– Я не стала его читать, – ответила Нигли. – Вместо этого я позвонила Диане Бонд. Она приехала в отель, подождала час, а потом уехала обратно.
– Она на нас рассердилась?
– Она встревожена. Ей не нравится, что кому-то
– Почему?
– Она вызвала у меня любопытство. Я люблю узнавать тайны.
– Я тоже, – признался Ричер. – А сейчас мне бы очень хотелось узнать, сумел ли кто-то в этом городе прикарманить шестьдесят пять миллионов долларов. И как.
– Должно быть, крупная афера, – заметила Диксон. – Эти деньги составляют три процента годового дохода всего Лас-Вегаса.
– Два и семь десятых, – машинально поправил Ричер.
– Давайте начинать, – предложил О’Доннел.
Глава 43
Они начали у столика портье, где спросили, как найти менеджера службы безопасности.
– Возникли какие-то проблемы? – спросил портье.
– Мы думаем, что у нас есть общие друзья, – ответил Ричер.
Им пришлось довольно долго ждать, прежде чем появился дежурный офицер безопасности. Очевидно, ему редко приходилось принимать посетителей. Наконец он подошел к ним, мужчина среднего роста в итальянских туфлях и костюме за тысячу долларов. В свои пятьдесят с чем-то лет он сохранял стройность и уверенность и вел себя свободно и расслабленно, но в его глазах читалось, что он занимал и другие должности, требовавшие куда большего напряжения. Хорошо скрывая свое нетерпение, он спокойно представился и пожал руки всем четверым. Он сообщил, что его зовут Райт, и предложил поговорить в каком-нибудь спокойном уголке. «Чистый рефлекс», – подумал Ричер. Инстинкты и прошлая подготовка подсказывали менеджеру, что лучше отвести потенциальные неприятности подальше. Ничто не должно мешать денежным потокам.
Они нашли спокойный уголок. Конечно, там не оказалось стульев. Ни в одном казино Вегаса не найти места, где можно с удобствами посидеть, не участвуя в игре. По той же причине свет в спальнях был не слишком ярким. Читающий у себя в номере клиент никому не нужен. Они встали в круг, и О’Доннел показал свою вашингтонскую лицензию частного детектива и карточку от полиции, подтверждающую его надежность. Диксон продемонстрировала свою лицензию и карточку полиции Нью-Йорка. Нигли достала карточку ФБР. Ричер не показал ничего. Лишь натянул пониже свои футболки, чтобы они скрыли пистолет в кармане.
– Когда-то я и сам работал в ФБР, – сказал Райт, обращаясь к Нигли.
– Вы знали Мануэля Ороско и Хорхе Санчеса? – спросил Ричер.
– Знал? – уточнил Райт. – Или знаю?
– Знали, – сказал Ричер. – Нам известно, что Ороско мертв, и мы подозреваем, что Санчеса тоже нет в живых.
– Они ваши друзья?
– С армейских времен.
– Приношу свои соболезнования.
– Мы и
– Когда это случилось?
– Три или четыре недели назад.
– И как?
– Нам неизвестно. Вот почему мы здесь.
– Я их знал, – сказал Райт. – И даже очень хорошо. Все в нашем бизнесе их хорошо знали.
– Вы пользовались их профессиональными услугами?
– Не здесь. Мы не заключаем контракты на стороне. Мы слишком солидная структура. Та же картина и с другими крупными отелями.
– У вас все свое?
Райт кивнул.
– Здесь заканчивают свою карьеру агенты ФБР и лейтенанты полиции. Мы выбираем лучших. Платят очень хорошо, и от желающих нет отбоя. Не проходит и дня, чтобы я не проводил собеседование с парочкой парней, которые ушли в последний отпуск перед отставкой.
– Тогда откуда вы знаете Ороско и Санчеса?
– Дело в том, что места, за которыми они присматривали, были чем-то вроде тренировочных лагерей. Если у кого-то появляется новая идея, ее не станут испытывать здесь. Это было бы безумием. Сначала ее доводят до совершенства где-то в другом месте. Так что мы поддерживаем тесные отношения с такими людьми, как Ороско и Санчес, поскольку нам нужны их оценки. Мы все периодически входим с ними в контакт, беседуем, устраиваем конференции, обеды, выпиваем вместе.
– У них было много работы? У вас у самого много работы?
– Как у однорукого оклейщика обоев.
– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Эзари Махмуд?
– Нет. А кто он такой?
– Мы не знаем. Но мы полагаем, что он находится где-то здесь под вымышленным именем.
– Здесь?
– В Вегасе. Вы можете проверить регистрацию в отеле?
– Естественно, я могу ее проверить в нашем отеле. И могу позвонить коллегам.
– Попробуйте Эндрю Макбрайда и Энтони Мэтьюса.
– Тонко.
Диксон спросила:
– Как вы узнаете, что карточный игрок жульничает?
– Он начинает выигрывать, – ответил Райт.
– Но люди должны выигрывать.
– Они выигрывают столько, сколько мы позволяем. Если получается больше, значит, они жульничают. Это вопрос статистики. Числа не лгут.
В разговор вступил О’Доннел:
– У Санчеса был лист бумаги с написанным на нем числом. Шестьдесят пять миллионов долларов. Сто тысяч долларов, взятых шестьсот пятьдесят раз, за период в четыре месяца, если уж быть точным.
– И что с того?
– Вам знакомы эти цифры?
– В каком качестве?
– Как сумма похищенного.
– Сколько это получается за год? Почти двести миллионов?
– Сто девяносто пять, – ответил Ричер.
– Такое возможно, – сказал Райт. – Мы стараемся держать потери на уровне ниже восьми процентов. Это что-то вроде производственного задания. Мы теряем более двухсот миллионов в год. Но потерять двести миллионов на одной афере – это маловероятно. Разве что речь идет о чем-то принципиально новом. В таком случае наши потери в восемь процентов летят к дьяволу. И тогда ваши слова вызывают у меня серьезную тревогу.