Джек Ричер, или В розыске

Чайлд Ли

– Вам не нравится, когда вам хамят, мистер Ричер?

– Даже не знаю. Мне никогда не хамили. И если такое случится, вы первым узнаете, нравится мне это или нет.

Кинг повернул голову направо и целую минуту молча всматривался в темноту. Потом он опустил голову и закрыл глаза. Ричер посмотрел в зеркало. Маккуин продолжал крепко спать. Дельфуэнсо все еще бодрствовала.

И она снова начала моргать.

Семь назад, вперед восемь, вперед пять, назад два.

T-H-E-Y.

Вперед восемь, вперед один, назад пять, вперед пять.

H-A-V-E.

Вперед семь, назад

шесть, назад тринадцать, назад восемь.

G-U-N-S.

У них есть пистолеты.

Ричер кивнул в зеркало, продолжая ехать дальше.

Еще пять минут рядом с баром царила тишина. Эксперты делали бесконечную серию фотографий крупным планом внутри «Мазды», используя вспышки. Машина озарялась изнутри – казалось, они издалека наблюдают за грозой или сражением, идущим за холмом. Помощники Гудмена обыскали территорию вокруг, но не нашли ничего важного. Соренсон попыталась отыскать крупного мужчину со сломанным носом, обратившись по телефону к федеральным базам данным. Ей ничего не удалось найти.

Затем послышался шепот восьмицилиндрового двигателя и шорох шин по гравию, туман прорезал свет приближающихся фар, появился темный седан, двигающийся на север, в их сторону. Это был темно-синий «Краун Виктория», такой же, как у Соренсон, с такими же антеннами сзади, но с номерами штата Миссисипи. Он остановился на некотором расстоянии от них, и из него вышли двое мужчин. Оба были в темных костюмах. Стоя перед распахнутыми дверями, они натянули тяжелые парки. Одевшись, захлопнули двери и направились к ним, внимательно оглядываясь по сторонам, отметили помощников шерифа, самого шерифа Гудмена и экспертов, а потом сосредоточили внимание на Соренсон. Остановившись в шести шагах от нее, вытащили из карманов документы.

Такие же, как у нее.

ФБР.

– Мы из группы контртерроризма, центральный регион, Канзас-Сити, – сказал стоявший справа агент.

– Я вас не вызывала, – ответила Соренсон.

– Мы получили автоматическую рассылку из вашего офиса.

– Почему?

– Потому что место преступления имеет стратегическое значение.

– Неужели? Это заброшенная насосная станция.

– Нет, это действующее устье скважины с прямым вертикальным доступом к крупнейшему резерву грунтовых вод Соединенных Штатов.

– Это сухая дыра.

Агент кивнул.

– Но только из-за того, что уровень грунтовых вод находится ниже дна скважины. Сухой или нет, но если вы начнете что-то лить в трубу, жидкость доберется до водоносного слоя. Это неизбежно. Об этом позаботится сила тяжести. Как если бы капнуть чернила на губку.

– И что туда можно вылить?

– Есть несколько жидкостей, которые не следует выливать.

– Но это будет капля в ведре. В буквальном смысле слова. Очень маленькая капля в очень большом ведре. Я хочу сказать, что там очень много воды. Каждый год используется два с половиной триллиона галлонов. И даже один из больших придорожных контейнеров – каков его объем? Пять тысяч галлонов? Это даже смешно сравнивать.

Агент снова кивнул.

– Но терроризм ищет асимметричные ходы. На самом деле вы правы. Пять

тысяч галлонов отравленных химикатов, или вирусов, или микробов, или чего-то не причинят особого вреда. С точки зрения науки. Но как убедить в этом людей? Начнется массовая паника. Люди обратятся в бегство. Страна будет охвачена хаосом. Именно к этому террористы и стремятся. К тому же сельское хозяйство получит очень существенный удар, действие которого растянется на долгие годы. Кроме того, здесь есть военное оборудование.

– Вы серьезно? Речь идет о химическом и биологическом оружии?

– Мы не шутим.

– Тогда почему труба не изолирована?

– Существует десятки тысяч таких мест. Мы стараемся изо всех сил.

– Я расследую убийство, – заявила Соренсон. – И не вижу никаких признаков терроризма.

– В самом деле? Вам не звонило руководство штата? Относительно жертвы?

– Звонило.

– А ЦРУ?

– Да.

– Значит, речь идет об иностранном присутствии. Вам так не кажется?

В голове Соренсон зазвучал голос эксперта: «Я бы сказал, что рубашка куплена в Пакистане или на Среднем Востоке».

– Значит, теперь расследование будете вести вы? – спросила она.

Стоявший справа агент покачал головой.

– Нет, это ваше расследование, – сказал он. – Однако мы станем заглядывать вам через плечо. Днем и ночью. Пока у нас не будет полной уверенности. Ничего личного. Мы надеемся, что вы не против.

Ричер услышал, как у него за спиной проснулся Маккуин, посмотрел в зеркало и увидел, что тот уставился в окно на пустое шоссе. Потом Маккуин перевел взгляд за Дельфуэнсо, на обочину.

Они проехали мимо очередного съезда с автострады, миновали три рекламных щита, один из которых был пустым. Бензин и мотель, и больше ничего. На горизонте царил мрак. Наверное, там имелся съезд к проселочным дорогам, решил Ричер. Пятнадцать или двадцать миль плохо освещенного шоссе, а когда они туда приедут, все будет закрыто.

– Сворачивайте сюда, – сказал Маккуин.

– Что? – спросил Ричер.

– Там съезд.

– Вы уверены? Такое впечатление, что там ничего нет.

– Делайте, что вам говорят.

Ричер искоса посмотрел на Алана Кинга. Маккуин перехватил его взгляд и сказал:

– И не смотрите на него. Он здесь ничего не решает. Слушайте меня. А я говорю, чтобы вы сворачивали здесь.

Глава 25

Два агента из отдела по борьбе с терроризмом не заглядывали через плечо Соренсон. Во всяком случае, в буквальном смысле. Они просто стояли рядом, иногда с двух сторон, иногда образуя тесный треугольник коллег. Агенты представились как Роберт Доусон и Эндрю Митчелл, в одном звании, оба прослужили более пятнадцати лет. Доусон был немного выше Митчелла, а Митчелл тяжелее, но в остальном они казались очень похожими. Оба светловолосые, с розовыми щеками, в темно-синих костюмах, белых рубашках и галстуках, которые виднелись из-под теплых парок. Ни один из них не выглядел усталым или встревоженным, что произвело на Соренсон впечатление, учитывая поздний час и сложность ситуации.