Джентльмены чужих писем не читают
Шрифт:
Иван присел на толчок и принялся исследовать правую стенку кабинки. Ага, есть! Посередке красным фломастером было написано: Comes mierda [53] , а ниже – какие-то номера телефонов, буквы, символы, непонятные непосвященному…
Глава 17. На папочкиной вилле
Папочкин palacio был построен на склоне горы Теотепек в полутора милях от океана. Когда погода случалась солнечная и волны были высотой не больше метра, Габриэла бывала в настроении по утрам пробежать это расстояние, окунуться в океанские волны и пешком возвратиться назад. Сегодня был ветер, и она предпочла бассейн. Позавчерашнее помнилось смутно, как скучная книга, прочитанная от нечего делать в пригородном поезде. События
53
страшное маньянское ругательство
Папочка сидел за столиком на залитой солнцем террасе в компании с большой бутылью ямайского рома и, сдвинув очки на нос, читал прессу последних двух дней о воскресных приключениях своей дочурки.
Писали разное.
Правительственная Las Noticias de la Тarde, к примеру, утверждала, что никаких террористов на Панчо Вилья сроду не бывало, никакая мифическая Агата ни в кого не стреляла, и никаких русских дипломатов (Боже упаси!) со времён сеньора Троцкого никто в Маньяне не убивал. Ну, что-то прогремело, да, допустим, было. Но ведь не всё, что гремит – стрельба. Ну, кто-то упал на тротуар – ну и что? Не всяк, сеньоры, кто в воскресенье посреди Маньяна-сити на асфальт падает, – до смерти убитый. А что до телевидения, которое показывает всё, что ему в голову взбредет, так давно пора его национализировать к чертям собачьим, к чему, собственно говоря, Панчо Вилья и призывал.
Демократическая “Эксельсиор” вяло допускала, что на Панчо Вилья террористов, может, и не было; в конце концов, стрельнуть одного посреди толпы – разве это терроризм?.. так, кошачьи слезы; но уж в горах за Куэрнаваке – точно терроризм присутствовал: кому ещё, как не террористам, понадобилось взорвать в машине чиновника Государственного Департамента? Кровь невинно убиенного лежит, разумеется, на негодяйском правительстве, которому полагалось всем составом уйти в отставку ещё в начале года, но оно не ушло. Лишним доказательством этому служит то, что до сведения общественности до сих пор не доведены собственно требования террористов, за невыполнения которых было зверски, то есть именно так, как на террористическом акте и полагается, убито должностное лицо. Что же касается ночной канонады с фейерверком в районе Чапультепек, то это, ясное дело, продолжается война между бандами драгдилеров, которая, как мамой поклялся общественности министр внутренних дел, должна была закончиться ещё три с половиной месяца назад, и, стало быть, нужно немедленно… нет, не правительство в отставку, а наркотики легализовать. Что демократическая партия Маньяны и обязуется сделать, как только наберёт большинство в парламенте. А заодно и компрадорское правительство – на хрен.
Либеральная «Либерасьон» усматривала в стрельбе на Панчо Вилья доказательство тому, что маньянские наркокартели используют в своей работе членов русских организованных преступных группировок и бывших сотрудников КГБ. Не секрет, писала газета, что русские мафиози помогают нашим наркоторговцам отмывать деньги, а за свои услуги берут 30 %. Они, эти русские, за долгие годы тоталитаризма сильно оголодали, и поэтому чрезвычайно жадны и жестоки. А если вспомнить мнение генерального прокурора Луиса Конселоса, что «русские высоко профессиональны и чрезвычайно опасны», то вообще становится страшно жить. И раз подстрелили не кого-нибудь, а русского дипломата, то любой маньянской собаке теперь должно быть ясно, что высокопрофессиональных и чрезвычайно опасных русских мафиози крышует российское правительство с председателем КГБ во главе. Да-с, именно так: честных предпринимателей бросает в подвалы Лубянки, а наркомафию крышует! Однако удивляет позиция некоторых американских чинов: вместо того, чтобы бороться с русским экстремизмом, глава отдела разведки Агентства по борьбе с наркотиками США заявляет, что появление русских в Маньяне связано с глобализацией вообще, и глобализацией организованной преступности в частности! Совсем у товарища крыша поехала. Или он сам агент КГБ?..
Газета правых коммунистов La Verdad de Ma~nana клеймила как правящую партию, так и демократов, обвиняя их в том, что именно они спровоцировали этакий разгул терроризма,
Газета левых коммунистов La Verdad Justo de Ma~nana высказывала мнение, что раз убивают русских дипломатов, то эти русские сами и виноваты. Зачем они предпочли плясать под штатовскую дудочку?.. Газета также приветствовала своих идейных братьев: организацию “Съело Негро”, Агату и лично Октября Гальвеса Морене, высказывала полное понимание того, что эти русские сами виноваты: не хрен было плясать под штатовскую дудочку, клялась в вечной дружбе и поддержке, в доказательство чего объявила о сборе средств в пользу истинных революционеров и даже открыла в одном из центральных банков Маньяна-сити счёт для анонимных пожертвований, и номер этого счёта привела на первой полосе. Первый взнос в тридцать два песо сделал главный редактор, он же репортёр, обозреватель, корректор, наборщик, выпускающий, ответственный секретарь и фотокорреспондент La Verdad Justo de Ma~nana, а также её общественный распространитель.
Наконец, независимая газета “Эль Популяр” вину за происшествие в горах возлагала на снежного человека Абрама, серию репортажей о котором она давала в прошлом месяце чуть не раз в три дня; стрельбу, только не на Панчо Вилья, а возле отеля “Импорио”, устроила вовсе на Агата, а Сатва Галиндо, женщина-зомби с Огненной Земли, которую тайная секта суфражисток Abajo los Hombres настропалила отстреливать в разных городах континента сексуально вызывающих мужчин, о чем “Эль Популяр” тоже писала неоднократно, так что любое другое правительство кроме этого давно уже обратило бы внимание и приняло меры, а убитый – был диктор шестого канала Ибанио Ибанес (прочитав сие, Ореза включил телевизор и на шестом канале немедленно увидел этого Ибанеса, до тошноты лощёного средних лет педераста, живого и невредимого); что же касается ритуального самосожжения десятерых мужчин, троих женщин и пятнадцати детей в Чапультепеке воскресным вечером, то это, как уже установлено следствием, развлекалась религиозная секта “Так Воспарим”, штаб-квартира которой находится под Далласом, а филиалы – по всему латиноамериканскому континенту; заканчивалась хроника событий призывом покупать зачем-то самовыжимающуюся швабру, бесплатная доставка в пределах Маньяна-сити, далее – почтой.
Завидев Габриэлу, подошедшую к столу, Ореза скомкал газеты и зашвырнул их за пальму, что пылилась в дубовой бочке в трёх шагах от стола, за которым он сидел.
– Что пишут? – равнодушно спросила Габриэла.
– Хорошие виды на урожай бананов.
Габриэла намазала маслом хлеб.
– Какими же им быть еще, видам на урожай бананов, – сказала она, – ежели треклятые грингос давно уже превратили нас в банановую республику?..
– Ты опять за своё, – мягко сказал папочка. – Ладно, оставим эту щекотливую тему. Там между прочим не только про бананы пишут.
– Про что ещё?..
– Про балет, например.
– Ну? – саркастически сказала дочь.
– Представь себе, что на свете существуют вещи и помимо политики.
– Могу себе представить, что это за балет. Небось, какой-нибудь манхэттенский?.
– Ну… почему же сразу… – папочка замялся, потому что дочка оказалась права: писали про бродвейский театр, который привез в Маньяна-сити очередной опус Веббера.
– Когда противостоят две силы, – сказала дочь, – всё, что попадает в поле между пластинами, неизбежно ориентируется вдоль силовых линий.
– Вот-вот! – обрадовался папа. – Я и говорю: если уж ты занятиям в университете предпочитаешь стрельбу по движущимся мишеням на улице Панчо Вильи…
– Папа, когда какая-то Агата, всего лишь похожая на меня, стреляла на той улице, я, Габриэла Ореза, была в университете, меня там видели сто человек и два профессора.
– Да, – скривился папа. – Про скандал, который ты там учинила, будто наш национальный университет не хуже Принстона или Гарварда, и постоянное превознесение американского образования унизительно, я…